Генерал

во-во) Но весёлый такой типчик)

просто боксёр. И член одной любопытной организации

Парочка акварелей

ещё герой комикса

Багендорф от скуки не захотел сидеть с Пиро и быстро оказался рядом с Малкольмом и Бэррилом. Заметив, что те двое над чем-то там склонились, они лишь горько вздохнул, как бы давая всем вспомнить о своём присутствии, а потом едва приблизился и смог услышать отрывки разговора. Бедный воин. Даже умереть-то тебе не дают спокойно. Даже перед смертью тебя используют Баген так и остался стоять в стороне не сильно заботясь о том, слышат его или нет. Он просто ждал, когда всё кончится.

Глава XVI Тристану спалось слишком уж беспокойно. Перевернувшись на другой бок, он только смог свободно вздохнуть. Слишком уж его стало коробить чувство вины и одиночества. Нет, надо сегодня навестить Сияющего. Он же совсем задохнётся от своего одиночества. Слишком тут… душно. Или холодно. Кто его знает. Плохо тут в общем. Поднявшись на ноги, он осторожно вышел из пещеры. Луна сияла в самом своём разгаре. Огромная, яркая, белая. Он невольно поспешил ей обрадоваться. Что-то в ней было интересное. И притягивающее. Пусть не такое, как, например, в том рубиновом свете… Давно Тристан уже не видел тех воинов. Не могли же они забыть про него? Или всё-таки даже такой исход возможен? Ему в какой-то миг и вовсе стало одиноко. И в тот же миг, взглянув на луну, он ощутил тепло. Диск луны засиял знакомым рубиновым светом, и вскоре его окружило тепло и приятное покалывание на коже. - Мы тебя никогда не бросим, ты же помнишь, - раздался мягкий голос совсем-совсем рядом. - Так кто же вы всё-таки? – глухо спросил Тристан. - Мы лишь тени, но мы можем гораздо большее, чем нам полагается, - голос раздался уже с другого конца. - Вы ведь тоже были когда-то барсами? - Возможно. Но пока ты ещё слишком мал, чтобы слышать ту легенду о том, кто мы. Знай. Что мы просто оберегаем тебя. - Я не помню мамы. Неужели я совсем не могу её увидеть? – Тристан поёжился от холода. Почему-то ему казалось, что он заранее знал ответ на этот свой вопрос. - Ты и не увидишь её. Но она есть всегда в твоём сердце. И ты всегда можешь почувствовать её внутри тебя. Она жива, пока жив ты. И её жизнь была отдана за тебя. Тристан оглянулся вокруг. Всё по-прежнему не менялось перед ним. Он почувствовал лёгкое смущение от того, что не видит своих собеседников, но он знал, что их много и тут они находятся повсюду. Он снова взглянул на луну, и увидел, что она по-прежнему бледного жёлтоватого света. Ни следа рубинового сияния. - Необязательно видеть то, что можно почувствовать. Не надо искать тень в темноте. А мы все здесь лишь только тени. - Тогда как же вы можете помочь мне! – воскликнул Тристан. - Мы всегда помогаем тебе, но ты этого вполне можешь и не заметить. Верь в себя и помни, что ты должен стать воином. Во что бы то ни стало. - Как же я им стану, если совсем ничего не знаю о том, что творится вокруг меня? - Но у тебя же есть твои друзья, которые знают? – насмешливо спросил голос, и Тристану волей-неволей пришлось согласиться. – Лучше искать возможность, нежели искать причину, по которой не стоит делать то или иное действие. - А вы правы, - заметил Тристан. – Надо исправляться! Только слишком уж здесь одиноко… и заброшенно! - Всё проходит. И твой брат вернётся назад. Судьба распорядится всеми судьбами иначе. Учись ждать и понимать. Ищи себе других близких. Ведь любой чужой зверь может стать тебе близким, если правильно найти к нему подход. Но не всегда это получается. Попробуй, и всё получится, - шепнул маняще голос. – А мы поддержим тебя даже в самую трудную минуту. - Помни! Мы всегда с тобой рядом! Тристан в досаде царапнул землю. У него вертелся ещё один незаданный вопрос, но вокруг начала образовываться тишина. И весь тот приятный холодок от света стал исчезать. Он сконфуженно опустил голову, но всё-таки спросил, надеясь, что тени ещё не покинули его: - Вы ещё не ушли? - Мы здесь. - Скажите, почему вы помогаете только мне? Что есть такого особенного в каком-то маленьком барсе? Неужели другие вроде меня не заслуживают стать воинами? - Бесспорно, заслуживают. Но дорогу им должен проложить ты. Древнее пророчество говорит в пользу тебя. Мы давно тебя ждали. И не только тебя. Не ты первый, но у тебя всё должно получиться. Тристан замер на месте. Холод и ужас быстро пробежались по его телу. Он начал кое о чём догадываться. И догадки эти его привели просто в панический ужас. Звучала эта его судьба, как какой-то опасный приговор для преступника! И зачем он только задал этот вопрос?! Тристан в этот миг несколько позлился на себя. Но всё же спросил: - Значит, были другие, у кого не вышло? - Были… Тристан резко насторожился. Он призадумался, а потом, сформулировав свой вопрос, он с новыми мыслями взглянул на луну. Тристан всё ещё чувствовал, что тени не ушли, что они где-то все тут и просто ждут его ответа. - И их так же избирал Лес? - Всех вас выбирает время. Вы сами рождаетесь. И тогда зарождается надежда. - Раскол произошёл давно, - прошептал брат Яросты. – И неужели ни у кого не получалось ничего изменить, а у какого-то маленького барсёнка должно всё получиться и он должен стать каким-то героем? - А ты попробуй, - с лёгкой насмешкой шепнула тень. Он лишь качнул головой, отгоняя всё, что ему тут привиделось. Тристан с некоторой усмешкой ещё постоял на месте, а потом медленно двинулся в сторону пещеры. Остановившись у одного камня, он обернулся назад, чтобы сказать последнее слово этим странным теням: - У меня нет выбора. Но у меня тоже может ничего не получится. Я надеюсь на вашу помощь, хотя она может и означать другое – вы, таким образом, пытаетесь искупить вину за те предыдущие потерянные в этом мире души, которые тоже много верили в пророчества! На него нагнало сон. Тристан пошёл в пещеру и с огромным удовольствием подошёл к своему скромному уголку в коне пещеры. Но эта луна… Какая она сегодня красивая и манящая! И всё же, что же в ней есть такого особенного? Ничего не меняется и всё остаётся таким же, каким и всегда было. Он поглядел вдаль и увидел маленькие, едва различимые в темноте звёзды. Они придали ему какое-то спокойствие и он вспомнил о том, что очень хотел лечь спать. И всё-таки, что это за тени такие, кто они и откуда? Кто мы? И куда идём? Тьма сокрыла все мысли и видения. Странный, едва слышимый, но очень навязчивый хруст сопровождал всю пещеру. Сначала казалось, что это просто жук какой-то скребёт по камням. Или мышь, как говорил Яроста. Правда, сам он этих мышей, наверное, никогда не видел. Тристан почувствовал неприятный холодок по шерсти, затхлость и в то же время сырость пещеры. Он удивился про себя, откуда это всё. Но глаз открывать не спешил. Уж больно хорошо ему спалось, и он хотел поспать ещё. Эти хорошие сны! Странно бывает – но иногда сны оказываются лучше реальности. А сейчас и вовсе не хотелось просыпаться – настолько был хороший сон. Но любопытство! Что это за странный хруст?! Неужели кто-то ещё посмел прийти к нему в пещеру – да такого просто быть не может, чтобы кто-то пришёл и не разбудил хозяина! А звук был достаточно монотонный, без всяких резких проявлений и вовсе не спешил утихать или возрастать. Сперва Тристан и сам не особо-то понял, что это. Потом медленно он начал понимать, что этот хруст – не просто скрежет от какого-то там жука, а вполне большое существо. Может даже барс. И всё же, как не хочется открывать глаза! Тристан в узкую щель своих глаз медленно посмотрел вперёд. Сначала непривычный белый свет, круги перед глазами, а потом он уловил какое-то движение сбоку. Огромное чёрное пятно заслоняло ему свет, и получалось, что он лежит в тени. Бесспорно, это пятно и издавало все звуки. Что бы это за зверь? Он полностью открыл глаза и даже вздрогнул от увиденного. - Соня! А я ведь давно тебя поджидаю, - Странник расплылся в кошмарной улыбке, обнажив белые зубы. – Давно уж солнце стоит в зените, а ты спишь. Что же ты делал прошлой ночью? - Не спал. Широко распахнутыми глазами Тристан смотрел на чёрного барса. А в лапах его как раз и было то, что издавало такой ужасный звук на всю пещеру. Это была рыба. Настоящая, яркая рыба. Причём их тут было несколько. Двух этот умный барс уже успел съесть. - Да, друг, - продолжал Странник, не обращая внимания на несколько обескураженного Тристана, - Я успел съесть две рыбины, прежде чем ты соизволил проснуться. А это очень много. - Откуда в горах рыба? – не понял Тристан. - Горные коты, - фыркнул с презрением Странник, - знают о горах меньше, чем те, которые в нём, пожалуй, не были столетиями. -Столетиями?! – не поверил своим ушам Тристан. Странник сверкнул странно глазами, поняв, что сказал что-то лишнее и принялся дальше грызть рыбину в своих лапах. А Тристан, поняв, что не дождётся ответа, обнаружил, что как раз недалёко от этого чёрного барса лежат ещё три здоровых рыбы. Они лежали отдельно от остальных. «Неужели для меня?» - подумал он про себя. Нет, он в это не верил. - Ты остался один, совершенно один, - Странник выразительно посмотрел на него, - если не считать ту парочку голосов, которые преследуют тебя по ночам, меня, да того барса с печальным будущим, с которым ты общался вчера. - Печальным? - Будешь за мной повторять, наш разговор будет в два раза длиннее, - он возмущённо даже ударил хвостом по полу пещеры. – Да, печальным. - Почему? – не мог удержаться от этого вопроса Тристан. Уж сильно его беспокоила судьба Сияющего. Странник, как ни в чём не бывало, продолжал грызть рыбину. Потом медленно оторвался от своего занятия и посмотрел прямо в глаза Тристану. И тогда брат Яросты заметил очень интересную вещь: в янтарных глазах чёрного барса было существенное различие – возле одного зрачка была небольшая ярко-зелёная тень, в то время как возле другого был некий голубоватый оттенок. Совсем разные глаза! Чёрный барс, словно поняв, о чём подумал Тристан, усмехнулся и придвинул ему рыбину. - Да, друг, скоро так ты и докопаешься до моей главной проблемы. - Разве у такого барса, как вы, могут быть проблемы? - Моя жизнь слишком удивительна, чтобы в ней чего-то не хватало, или хватало с избытком, - рассмеялся Странник. – Но начну-то я всё равно с тебя. - Я это уже понял, едва увидел вас у себя в пещеры. - Ешь рыбу, и я покажу тебе очень интересное местечко. Там-то и состоится наш разговор. Я же обещал тебе, что приду за тобой, помнишь такое? Тристан кивнул и с опаской подошёл к чёрному барсу. Он осторожно взял в зубы рыбину, и с хрустом перегрыз ей хребет. Странно, но он никогда до этого не пробовал рыбу. И теперь ему было приятно ощущать на зубах вкус нового, доселе незнакомого мяса. - Кстати, в том месте она и водится, - поспешил добавить Странник. – Вкусная, не правда ли? - Откуда барсы знают, как ловить рыбу? - Барсы-то и не знают, но я-то особенный. Я знаю об этом мире гораздо больше всех вас. Я же даже о тебе знаю больше, чем ты сам. - И всё-таки, откуда? – продолжал хрустеть Тристан. Ярко блеснула серьга в ухе Странника. Тот слегка качнул головой, и его огромное чёрное тело стало отдавать каким=то странным цветом на солнце. До чего же необычен этот барс, или он и вовсе не барс? Тристан с интересом всё смотрел на него. Одна таинственность и ничего более. Он ничего не мог узнать о Страннике, если только тот сам не скажет. - Милый мой, я живу десятки, а то и сотни лет. Как я могу не знать ничего об этом мире? Я знаю, как всё зарождалось, знаю. Откуда появились барсы в этих краях. И почему сейчас для вас всё таинственно. - И что же ты можешь рассказать о стародавних временах, кроме бабушкиных сказок? Странник глухо рассмеялся. Пещера и вовсе задрожала от звука его хохота. Он, когда пришёл в себя, лишь усмехнулся. Странный голубоватый огонёк появился в его глазах. Тристан заметил следующую особенность: этот голубоватый свет чем-то напоминал рубиновый, но он от него не было такого тепла, не было тех приятных ощущений. - Бабушкины сказки! А хоть одну из них ты знаешь? Странник и не дожидался никакого ответа от Тристана. Он уже давно всё решил для себя и для своего монолога, и комментарии Тристана просто туда не вписывались. - Что ж, тогда слушай меня внимательно. К тому же ты ничего не знаешь об этой таинственности. А было время, когда волшебство уживалось наравне с вами, обычными барсами. Но вы не захотели принять эту догму, поэтому получили то, что хотели. Зато теперь вы ничего не знаете о тех временах. Священные места и пещеры заброшены. Вы боитесь то туда заходить, то сюда. Вы ничего не знаете об этих местах. Инстинктивно вы все их чувствуете, но боитесь что ваши чувства означают опасность. Вы боитесь Леса. Вы боитесь всего. Много мест в горах для вас – всего лишь проклятое место! - Ты хочешь сказать, что ничего страшного там нет? - Есть. Есть много загадок. Но раньше вы знали на них ответ, а сейчас идёте туда, куда глаза глядят и попадаете в переделки. Но что ты можешь об этом сказать – вы, земляные барсы, совсем ведь ничего не знаете о своих соплеменниках. Что с ними, как они. Барсы пропадают – ну мало ли что. - В их исчезновениях виноват Лес? – удивился Тристан. - Я этого не говорил, - оборвал его Странник. – в их исчезновениях виновато незнание. Они всегда лезли туда, где их не ждали. И одно я могу сказать: дальше будет только хуже. Тристан замер на месте и перестал грызть рыбину. Куда уж хуже? Он сейчас уже остался без одной родственной души, а будет ещё хлеще – что, неужели совсем ни одного барса не останется в округе?! Тристан съёжился от своих мрачных мыслей, навеянных этим чёрным негодяем. - Да, друг, раскол будет только увеличиваться. И ты станешь настоящим его свидетелем. Будет только хуже – но виноваты вы сами. - Но неужели Лес не пытается нас спасти? - Ты хоть раз видел на собственных глазах их помощь? Только пустые обещания и слова. Перемены нужны, но они потекут совсем в другом направлении. - Что ты хочешь этим сказать?! Тристан совсем испугался. Странник говорил такие вещи с совершеннейшим спокойствием, и видно было, что ему и вовсе всё равно, что он говорит, и о чём. - Успокойся. Никто не спасётся. А загадок будет только больше. Но мы ещё вдоволь сможем потешиться над тем представлением, которое вскоре разыграется на наших глазах. Всё ещё впереди – ты родился в прекрасную эпоху и своим внукам тебе ещё будет что рассказать. Такую неразбериху за столько столетий познаешь только ты! - Значит, Раскол только усилится? - Не совсем. Просто наступят интересные времена. И в этом виноваты сами Стражи Леса. Своими ошибками и неправильными поступками они сами ведут вас к этому. Ну, что я говорю – ты сам потом убедишься в этом. А пока-то ты всё равно разрываешься в своих мыслях. Проклятое место! Проклятые звери! Скоро всё, что связано с этими горами, будет одним сплошным проклятием! И он снова рассмеялся. - Но неужели нет никакого выхода из этой ситуации? - Выход есть всегда. Но не всегда такой, которого мы ожидаем. И очень часто получается всё наоборот. Так вот, выход из нашей ситуации тоже далеко не самый приятный. Тристан резко насторожился при этих словах. А Странник с самым циничным выражением морды посмотрел вглубь пещеры, и глаза его сверкали от интереса. - Дальше Раскол пойдёт ещё больше: барсам нужно будет спасаться. Многие предпочтут бегством. Но есть вариант гораздо проще и легче – примкнуть к нам. Ибо мы вечные, как эти горы. - Это звучит, как хитроумная ловушка, - фыркнул Тристан. Странник серьёзно посмотрел на него и перестал мысленно улыбаться и смеяться. Он резко стал серьёзным и готовым к беседам. - Почему же ловушка? Когда придёт ситуация, будет уже слишком поздно. Поэтому я даю вам знать уже сейчас, что пора делать ноги. Только убежав куда-то там, нет никакой гарантии, что вас не настигнет страшная участь. Скорее, даже наоборот. Ты спросишь, кто мы? А ведь мы были тут ещё с самого зарождения времён и этих гор. И я являюсь потомком древнего и славного рода чёрных барсов. Тристан почему-то решил осмотреть себя и удивился. Он увидел, как его мех в тот же миг потемнел. Его бросило в дрожь. А Странник невозмутимо продолжал сидеть у него в пещере и глаза его сверкали от напряжения. - Пойдём со мной. Сегодня ты узнаешь о себе много интересного. - Разве я могу тебе доверять? - Если бы я хотел, я бы убил тебя здесь, и не стал бы дожидаться, пока ты проснёшься, и предлагать тебе рыбину. Кстати, вот о ней сейчас тоже узнаешь кой-чего. Тристан поднялся на ноги и поспешил следом за чёрным барсом, который шёл как призрак, иногда даже казалось, что он не идёт, а летит. Настолько его движения были плавными и бесшумными. «Наверное, всё племя их такое», - подумал про себя Тристан. Но он старался не отставать от своего попутчика. Кто знает, что там будет. Хотя бы ради рыбины стоило было пойти. Солнце стояло в зените, когда они резко направились куда-то вниз по тропе, к тени. Огромная тьма охватывала нижнюю часть скалы и какого-то склона. Именно туда-то они и поспешили направиться. Здесь завывал отчаянно холодный ветер, который даже пробирал их до костей. Но Странник был невозмутим. - Осторожнее! И старайся не выпускать меня из виду! Его слова прозвучали песней на ветру, а потом он неожиданно нырнул в какой-то проход, и Тристан, на миг обомлевший, поспешил сделать тоже самое. Через некоторое они вылезли из этого узкого туннеля наверх. - Просто под землёй быстрее, - пояснил Странник. Но Тристан его и вовсе не слушал. Он стоял с широко раскрытым ртом и смотрел вокруг. Всё было зелёным. Всюду луга, небольшие горы, потом большие горы, где-то вдали ущелье, но в основном непривычная взгляду равнинная местность. Странник ещё раз усмехнулся, глядя на своего подопечного, и бесшумно заскользил по высокой зелёной траве. Откуда она здесь, если весна начинается в горах медленно? Кто его знает. Чёрный барс резко уходил в сторону от цветущих лугов к какому-то возвышению. Там была опять тень. Может, в этом что-то есть? Не случайно Странник зазывает его в тёмные места? Тристан вскоре поравнялся с чёрным барсом. И тут он заметил очередную особенность: у них были практически плоские когти, и главное – длинные ноги. Они несколько не были похожи на всех остальных барсов. А Странник похоже и не обратил внимание на это. Он был поглощён тем, что взбирался на возвышение. Ещё на лугах Тристан заметил странный монотонный шум. И вот теперь он всё приближался. Скоро станет ясно, что это такое и с чем его едят! А потом, когда они взобрались на скалу, Тристан всё понял. Огромные потоки воды с грохотом уходили вниз. Водопад был небольшой, но он производил должное впечатление. Внизу, у водопада было маленькое озеро. Тристан вопросительно посмотрел на Странника. - Да, друг, здесь, у вас под носом водится рыба. Этот водопад, кстати, тоже не кажется таким уж обычным. Видишь там валуны – остатки от прежней обители барсов. Больше их никогда не будет и в этих местах – в далёком прошлом они ушли отсюда, раз и навсегда. Но мы помним их. Странник осторожно спустился со скалы вниз, а затем, прыгая по камням, подобрался ближе к озеру у водопада. Следом за ним тяжело пыхтел Тристан. Его тоже бил интерес, что же тут может быть такого захватывающего. Странник остановился напротив водопада и тихо спросил: - Не боишься намочить усы? Сейчас нам нужно будет пройти сквозь эти воды, чтобы ты, наконец, смог всё увидеть собственными глазами. - Хорошо, надеюсь оно того стоит. Чёрный барс вступил в воду и легко, словно тень, прошёл сквозь воды и скрылся во тьме. У Тристана так не получилось. Когда поток воды с силой ударил сначала по голове, потом по шее, спине – он чуть было не закричал. Да ещё и вода-то холодная! А потом тьма и сырость. Здесь не было никакой воды, и Тристан вступил ногами на твёрдый грунт. Первое, на что он обратил внимание, когда его глаза привыкли к темноте, что Странник как будто бы и совсем не промок. - Иди сюда, к стене, - голос его эхом отозвался от стен. Да, жутковатое место! Ещё издали Тристан понял, что на ней что-то нарисовано. Странно, - подумал он. Подойдя к Страннику, он задумчиво посмотрел на сырую и старую от времени стену пещеру. Тогда он начал что-то понимать. Огромные голые стены. А на них – отпечатки чьих-то лап, следы когтей. Причём тоже необычные, но потом понял, что это всего лишь его соплеменники. Только Тристан и подумать не мог, что тут жило какое-то особенное племя барсов, которое любило запечатлевать о себе память. Кто они? Откуда? Куда идут? - Тебе тоже интересно, кто они? Но их больше нет. Эту обитель разрушила чума. Больше не осталось того племени барсов, - произнёс с сожалением Странник. – Но я привёл сюда тебя вовсе не для того, чтобы ты тут распустил нюни по погибшим. Это трагедия, и в том, что это случилось, это наша вина! Всмотрись повнимательнее в эти следы, друг. Тристан с непонимающим стал вглядываться. Ну, когти и когти, ну и что? Что он хочет от него? А потом взгляд скользнул вниз и он увидел. Небольшой отпечаток со странными длинными дугообразными когтями. Он был здесь как вмятина. - Что это? – просто спросил Тристан. - Многие погибли, - продолжал рассказывать историю чёрный барс. – А кто-то ушёл за помощью. И привёл в эти места других барсов. Выжившие ушли к ним. Но бед а в том, что так свято духов чтила лишь обитель. Эти барсы пришли в незнакомый лес, незнакомые горы, даже не зная местных обычаев и богов. - Это тоже отпечаток барса? - Конечно, - кивнул Странник. – Но всё же… ты ещё можешь встретить таких барсов даже среди своего племени. Хотя какое у вас там племя… Помнишь того белого барса? Он не знает, а следы его ведут в эту пещеру. - Откуда ты знаешь, кто откуда пошёл? - К сожалению, я помню слишком много всего, - усмехнулся Странник. – Поэтому ты сейчас со мной. - Ты говорил, что это ваша вина? Кто вы? И это означает, что вы чем-то управляете? Странник не ответил. Он приблизился вплотную к стене и провёл по ней когтём, резко перечеркнув пару следов. Тристан совсем нахмурился, ожидая, какие чудеса пойдут дальше. Но никаких чудес не происходило. А когда чёрный барс обернулся, в его глазах вспыхнул синий огонь. Противоположный рубиновому огоньку. - Мы? Чем-то управляем? Мы лишь решаем судьбы целых народов! – Огонь вспыхнул сильнее. Развязка очень близка! – А ты думал, мы – обычные барсы? - Нет, - возразил Тристан. – Ты сразу мне показался не от мира сего. - Ещё бы. Мы не должны показывать своего истинного лица. Мы всего лишь изгнанники. - За что? - Это очень давняя история. А вы не храните никогда историй в голове, малыш. Ваше племя отвергло их. Как пустую затею, так не буду же я напоминать вам о ней… - И всё же. Что же там случилось и причём эти несчастные барсы? - В этой обители давным-давно поселился один чёрный барс. Он был необычен. Никто сначала не хотел его принимать – огромные длинные ноги, роскошная шерсть, глаза – всегда разные, а главное, что-то блестит в ухе – тоже, скажешь, приятное зрелище, а? И вот такой он сюда явился. О своём прошлом он не рассказывал – боялся! Через какое-то время его приняли и всё забылось, улеглось. Все стали ему доверять. Но глаза у зверя были дикие. Во время чумы именно он отправился на поиски сородичей. И он привёл ваших неумелых предков бродить по древним местам, им до этого неизвестным. - Впрочем и сейчас, - буркнул Тристан. - Да, - согласился Странник. – У него появилось даже потомство. И никто и знать не знал, что за странный род идёт от этого чёрного барса. Всё было нормально. Но однажды… однажды родился у пары странный чёрный барсёнок с разными глазами. От кого они вели род – они уж и не знали. И он тоже стал изгнанником. Позже он возглавил ваше племя, стал великим воином ценой других жизней, и первым схватился с облачными барсами. Тогда вы победили. Но ведь сам он тоже мог когда-то летать… - Что-то? – не ослышался Тристан. – Ты сказал – летать?! - Давным0давно, когда солнце было ещё молодым, как и наша земля, горы, чёрные барсы изгнали прочь преступника – убийцу и борца за власть. Лес наградил его такой серьгой. Его с тех пор имели все, кто входил в его род. - А причём здесь я? Странник не ответил. Он подошёл к кромке воды, за водопадом и сел, склонив голову. Тристан оказался сообразительным малым, и подсел рядом. Он наклонил голову, поняв, что от него требуют, чтобы он что-то разглядел там, в воде. Холодный синий отблеск, усиливающийся в глазах барса! - Не может быть… На Тристана смотрел странный барсёнок. Возле отражения Странника на воде он увидел нечто совсем поразительное! Разные глаза. И все излучают загадочный синий блеск. Форма черепа, такое же выражение морды, - как всё это похоже на морду странника! Как будто один и тот же барс. Они были странно похожи. Только Тристан не был таким чёрным – он был светлее. - Что это значит? Но ответ Тристан знал! - Ты не веришь себе, малыш? Ты же знаешь, в чём дело. И знаешь прекрасно, что произошло. Но ты не виноват. Твоя кровь тебя зовёт. Один глаз с синевой, второй – янтарный. Как странно. И неужели у Тристана никто этого не заметил? Или настолько незаметны эти его качества? Он снова взглянул в воду. Ему показалось, что он увидел себя рослым, решительным чёрным барсом. И стоял он на вершине горы. Позади виднелся только мрак и лес. На его морде было самодовольное выражение, шею и плечи покрывали многочисленные рубцы. А позади виднелись птицы. - Что ты там видишь? – резко спросил Странник. - Своё отражение, - как-то неуверенно промямлил он. - Врёшь! В твоих глазах погас синеватый отблеск. Ты испугался! Что ты там видишь, говори! – Странник чуть не задыхался от волнения. Тристан был поражён этой реакции. - Значит, я – полу-бог? Странник сглотнул слюну и отвернул голову. Шерсть на нём встопорщилась, он на миг как будто покинул эти места и переметнулся в какую-то другую сторону – подальше, повыше. Словно бы он с кем-то общался, ждал совета. Потом он вернулся в себя, и неистовый огонь загорелся в нём ярче. Он начал разрастаться, но ещё сдерживался. - Ты не ответил на мой вопрос. Но ты прав в своих подозрениях. Когда-то чёрные барсы были одним из ведущих народов в Заповедном лесу. До этого преступника. Впрочем, тогда он был прав. - Я видел сейчас огромного ухмыляющегося чёрного барса. Из уха у него торчало что-то блестящее, и он сидел на скале, весь такой грозный. А позади него был мрак, луна. Он как будто был предводитель. Он словно чем-то управлял. И птицы летали, да. Это он, Странник. Пророчество сбылось. Не испорти ничего, и всё сбудется, как было предписано. Запомнил? Конечно, ведь от этого зависит и моё место в этом мире, Тодан. Я знаю. Что делаю. Сейчас он узнает про себя. Удивится, поплачется. Наверное, тяжело узнавать, что ты был избран для недобрых дел. Но они обещают ему власть и то, о чём он может только мечтать. Не сведи его с пути, Странник. Если всё сделать правильно, мы запросто проведём за нос этих задавак из Леса. Но таково было пророчество. И Воин Мрака наконец-то пришёл! Сейчас я ему скажу, что именно ему суждена такая честь. Он ещё ничего не соображает, какое для него потрясение! Я сделаю всё, что от меня потребуется. Он будет наш и только наш! - Значит, ты и есть тот, кто нам нужен, - задумчиво произнёс Странник, смотря куда-то в сторону. – Что ж, я расскажу тебе гораздо больше. - Я веду род от преступника. От зла то есть? - Чёрные барсы не зло, и ты должен это понять. И никуда мы не хотим тебя заманить или завербовать! – вдруг вспыхнул Странник и разразился страшными проклятиями. –Мы такие же, как и все, но мы единственные, у кого сохранились остатки здравого смысла. Ты думаешь, ты оказался здесь просто так? Или я просто привёл тебя, что ты встал за нас?! - Может, я вовсе не это думал, - огрызнулся Тристан. – Но этот барс… Это был ведь я, да? - Вот именно! Огонь. Как много огня! - Древнее пророчество тебя предсказало заранее. Когда-нибудь в роду последнего из барсов чёрных родится тот, кто решит многое. От его решения зависит весь ход жизни всех народов, проживающих здесь. - Я ничего не хочу решать! – вспыхнул Тристан. – Я обычный барс. А вы все чего-то от меня требуете. Сначала те, якобы хранители леса. Теперь пришли вы. И у всех какие-то знамения. - Да я что ли тебя выбирал? И ты бесплотным теням и голосам, родившимся от твоей больной фантазии веришь больше, чем мне, живому барсу? - Но раньше вы же тоже жили в Лесу? - Я был уже после леса. Время прошло. Но ты меня выслушаешь или нет! Ты думаешь, что ты обычный. А только что в отражении увидел, что ты практически чёрный барс. Поверь, дальше ты будешь только хуже. По мере взросления. Так что задумайся об этом на досуге. Я так понял, наша беседа закончилась. Странник повернулся к нему спиной и пошёл прочь, мысленно злясь на всё. Но это произвело должный эффект на Тристана. Маленький и наивный, им всё ещё двигало любопытство. - А что за пророчество? - И придёт Воин Мрака. И от него зависит, будет ли путь в небо открыт и полон света, или луна лишь будет его вечной спутницей? И один лишь Лес падёт перед ним – ибо он – полу-бог. - Но разве все Хранители и Стражи считаются Богами? - Мы духи этого леса. До богов доживали немногие. Но ты не знаешь ни одного. Скоро увидишь их, бойся прозевать такой важный момент для тебя. - Воин Мрака. Я и есть воин мрака? - Много вопросов. – отрезал Странник. –Ты – чёрный барс, настоящий. И ведёшь своё происхождение от далёких глубин древности. Но твой брат обычный. Он нам неинтересен. Ты всегда будешь преступником для других. Когда начнёшь взрослеть, все отлично поймут, кто ты. Эту историю ещё где-то помнят. И вспомнят. Подумай. Не хочешь же ты стать таким же отпетым преступником и носителем зла? Если да, то я ещё вспомню про тебя. Но твои тени тебе дороже. Голоса, порождённые завыванием ветра. Они много тебе наобещали? Может быть, может быть… Тристан открыл глаза. Лил ливень. Дождь – и в горах! Ну не сказка ли? Грустно, тоскливо и холодно. А самое главное – был это сон или всё же реальность, что с ним случилось. Он взглянул на выход из пещеры. Ему показалось, или на небе промелькнул лёгкий синеватый оттенок, при том, что оно заложено тучами? Воин Мрака придёт…

Ломаю систему)

Как говорится, импровизирующим всегда везёт)) Пусть так Я тоже. Потом в последний день жалуюсь, что буду до ночи сидеть и какие все вокруг меня козлы и идиоты.

ты недооцениваешь свою мощь! А я всегда намеренно тяну до последнего!)) Додумай её)

Рисовалось во время разговора по телефону, так что без обид))

Любопытно) А вот с экзаменами та же фигня) Да и вообще с учёбой. Творческим людям она мешает творить Второй рисунок в стиле манги понравился. А почему на следующем рисунке какой-то неизвестный мир? А не наша природа жеж?

Кто что видит. Я хоть и пессимист, но я вижу что-то хорошее.) Мне эта тётя напоминает совсем другую) Оказывается да) Мутант)

Хо-хо-хоо! Там до разгадки ещё ой как далеко!) Поверь, там будет ещё много таинственного и завораживающего. и в каждой главе будут вскрываться новые факты. Да, всё покатилось вниз, и пошли быстрей разгадки, удивления, охи и ахи!)

Я займусь неблагодарным трудом - поиском ошибок займётесь вы, а я потом всё исправлю)) оно самое. не он один) Как сказать. Это новый экспериментаторский жанр. В прологе они начинают всё вспоминать, а книга пойдёт от лица героев, что вспоминают события. В итоге вся книга должна будет логически завязаться с третьей книгой. Так всё запутано) Спасибо И та-даам! Обещанное продолжение: Глава первая Тяжела жизнь машиниста. - Вы уволены! Как гром среди ясного неба, раздаётся голос разъярённого начальника станции. Алберт с некоторым сожалением глядит на него, явно расстроенный. Убеждать своего начальника в обратном, он явно не спешит. Да и поздно уже что-то менять… Высокий, стройный человек на вид лет двадцати – ещё совсем юнец – что ещё о нём можно сказать? И вновь на улицу, с которой и начиналась вся жизнь человеческая. Глаза растерянно смотрят из-под пенсне, не ровно сидящих на носу. Начальник что-то ещё говорит смутно прерывающимся голосом, он долго злословит, пытаясь хоть как-то унизить его, напомнить ему о содеянном – но слишком тщетно. Альберт обладал удивительным умением – на такие случаи он уходил далеко-далеко в своё воображение, откуда его уже ничто не могло достать. И все слова разгневанного начальника слышались растянутыми и такими далёкими. Нерст пробудился только лишь тогда, когда ария начальника была спета, и он с гордо поднятой головой уходил вдаль. В такую неведомую даль, в которую ему, Нерсту, уже не грозит никогда дойти… Поезд, огромный, длинный, готовился уходить – но уже без него, без машиниста. На лице Альберта при этом не было ни капли сожаления. Как будто это и так должно было рано или поздно случиться. Нерст не был сильно расстроен, скорее даже наоборот – если перед твоим носом закрывается какая-то дверь, это значит, где-то открывается другая. Сколько теперь у него появилось других возможностей. Эпоха зовёт новых людей, новые свершения. Появилось разгневанное лицо нынешнего машиниста, он что-то зло крикнул стоящему на станции Альберту, но тот слышал его вполголоса. Поняв, что угрозами дело до конца можно не довести, он исчез в окне. Через несколько секунд он вновь появился со злобным оскалом на лице. Рука ловко перебросила чрез окно какую-то тоненькую книжку, прямо под ноги Нерсту, после чего поезд стал готовиться к отправлению. Нерст лишь рассеянно мотнул головой, опустился на колени, подбирая свою книгу. Лёгкая досада сменила на его лице привычное равнодушие, и несколько минут он тщательно отряхивал свою драгоценную книжку, словно бы это было его неведомым сокровищем, которое он не мог дать никому в руки. - Эх, меня-то ладно, - пробурчал ласково Нерст под нос. – А тебя-то за что? Книжка разве виновата в том, что нашла не совсем удачного хозяина, а? Эй, Пратчест, куда отправляется этот поезд? - В Детройт, милейший,- прошипел машинист, высунувшийся вновь из окна. - Значит, мне в противоположную сторону, - равнодушно заметил Нерст. - Аляска всех примет, старина! Мало их там гибнет за металл… Раздался протяжный гудок поезда, и он стал готовиться к отправлению. Нарастал шум двигателя, пар принялся струиться из трубы, периодически раздавались гудки, медленно начали двигаться колёса поезда, унося его огромную массу вперёд – и только вперёд! И лишь одинокая фигура на перроне с некоторым любопытством и сознанием собственной гордости следила за всем этим так, словно бы всё было впервые. Медленно стали проплывать вагоны поезда прямо у Альберта под носом. Он, в конце концов, не удержался и вдруг побежал. Он долго размахивал рукой и кричал что-то вроде: - Передавайте привет всем там, в Детройте! Альберт Нерст закончил карьеру машиниста и теперь открывает своё собственное время и свои собственные занятия! Круг порван, эй, люди, вы слышите меня? В вагоне раздаются смешки детей. Люди с любопытством взирают на этого ненормального человека, которому явно терять нечего, раз он так себя принимается занимать. Нерст ещё долго махал рукой назло всему персоналу, который повернулся к нему спиной после случившегося. Поезд уносился вдаль, и теперь обо всех мучениях этой работы можно наконец-таки забыть. Альберт ещё долго глядел вслед своему прошлому, пока не почувствовал, как упала из его рук книжка, и тяжело шмякнулась о платформу. - Экспериментальная физика, - поспешил продекламировать Нерст, особо не заботясь о том, слышат его здесь, или нет. – Во как! Какие были времена… Но сейчас начнутся ещё лучше! Альберт пролистал страницы книги, и, придя к удовлетворительному мнению о ней, отложил её снова туда, откуда взял и принялся что-то рыскать в своём чемодане. - Недурно, очень недурно! Приехал сюда без гроша в кармане, а уезжаю с чемоданом, переполненным всякой чепухой. Весьма недурно, Альберт! - Себя не похвалишь, никто не похвалит, - раздаётся откуда-то голосок сзади. Нерст как будто и не замечает его. Его тёмные, почти что чёрные волосы развеваются на ветру, который то утихает, то вновь продолжается. Он что-то ищет у себя, и потому не замечает ничего вокруг. Лёгкие шаги послышались позади. Но этого Альберт уже выдержать не мог – он ненавидел, когда ему дышали в спину. - Вас что-то сильно интересует в отстранённом от своей должности выходце из провинции, да? - Альберт, не будь так глуп, - голос начал сердиться. – Ведь эта сцена не первая. У тебя и так одни лишь скандалы на носу. Признайся, ведь это не твоя первая работа, с которой тебя увольняют, а? - Перестрелять бы всех к чёртовой матери за такие расспросы, - буркнул себе под нос Альберт, что однако, услышал человек, стоящий позади. - Альберт, Альберт… - не унимался голос.- Ведь я знавал тебя совсем прекрасным малым. Когда ты успел набраться столько язвительности и остроумия? Ты всегда был добр к окружающим. - Пока они спали зубами к стенке, - продолжал шипеть Нерст, что-то отчаянно отрывая в маленьком чемодане. - Не рычи! - Ну почему, почему, такая огромная вещь могла исчезнуть в таком маленьком чемодане?! - Зачем такому маленькому человеку такое большое счастье? – вопросил голос и всё-таки добился своего. Нерст обернулся. Его лицо было перекошено гримасой злости. - Ну, так что тебе от меня надо, а, служивый? Совесть, Совесть. Ты снова пришла за мной, так, когда же ты заберёшь меня из этого гнусного и печального мира? - Каково твоё предназначение, ты знаешь? Нерст на миг призадумался, а потом поднялся с колен. Даже не оборачиваясь к собеседнику, он решил продолжить разговор: - Знаю. В 60 лет, когда я буду стоять за чем-то в очереди, меня попросят передать пакетик с солью. Вот в этом-то и будет весь смысл. Так и не найдя того, что он искал, Нерст что-то проворчал неодобрительное себе под нос, и лишь после всех этих проделанных процедур решил посмотреть на своего собеседника. Мужчина лет пятидесяти, с глубокими морщинами, добродушными глазами и застывшей улыбкой на лице. Альберт придирчиво оглядел его с ног до головы, явно недовольный чем-то, прищурил глаза, причём его пенсне здорово блеснули на свету. Чего бы этому старику потребовалось бы от него? Старик хитро усмехнулся, словно бы что-то вспомнил. - Интересно, почему я здесь? Думаешь, после такого шикарного конфликта, произошедшего прямо на моих глазах, я могу пройти мимо без содроганий? Тогда ты ошибаешься, мой друг. Значит, ты работал в прошлом машинистом? - Да не в таком уж и далёком прошлом, - вяло ввязался в беседу Альберт. Он сам как-то не обладал инициативой вести переговоры, да ещё с каким-то незнакомым человеком. Старик с любопытством поднял какую-то книгу и раскрыл её. С некоторым цинизмом он просмотрел страницы и поспешил произвести рецензию увиденного: - М-м… Лампы накаливания. Изобретения русских изобретателей, да? - Так, - Альберт аж покраснел. -0 Это ведь именно то, что я искал. А теперь скажите-ка мне, что вам именно от меня надо? - Ну, наконец-то! М-м,- развёл руками довольный старик. – Альберт Нерст, то, что я спешу тебе прямо сейчас рассказать, думаю, должно вполне тебя обрадовать. Впрочем, на иное отношение я и не рассчитываю. А теперь ты мне по порядку рассказываешь, как и за что выгнали тебя с работы, а я предлагаю тебе одну весьма интересную вещь. - Моя мать учила не доверять незнакомым дядям, особенно, когда они предлагают покинуть место пребывания за какую-нибудь конфетку. - Мне очень жаль, что ты не хочешь совсем меня выслушать. Что ж, даже если бы я хотел подписать на тебя своё завещание… Нерст фыркнул от отвращения и принялся дальше складывать свои вещи в чемодан. Его нисколько не задели слова этого Старика, однако, что-то интересное он от них получил. Несколько минут он размышлял, после чего, неожиданно встал с перрона, подхватив свои вещи. Лицо его было возбуждено, словно бы его посетила какая-то неожиданная совершенно мысль. - Откуда ты знаешь моё имя? Старик выразительно поднял палец вверх. - Пойдём со мной, я ещё много чего могу рассказать о тебе. - Я не согласен на вербовку! – вспыхнул Альберт. – Сначала вы даёте мне еду, и за ней я вам всё расскажу. - Твоё право, - вздохнул покорно старик и пошёл вперёд, к радости Альберта, как раз к ближайшему заведению, где можно заморить червячка. Лето 1896 года выдалось очень холодным на этом забытом Богом месте. Тем не менее, это отнюдь не значило, что работу кто-то отменял, посему всё происходило в привычном для людей режиме – без изменений, с прежней скукотой и однообразием. Но не для всех она протекала с такой лёгкостью. Аляска была весьма суровым краем, далеко неприветливо встречающий гостей. Холодный ветер, словно по закону подлости всегда дул в лицо, в какую бы ты сторону не повернулся. Тем не менее, люди, выбравшие этот край, славились своим гуманизмом и взаимопомощью, мягким сердцем. Какое время, какая местность – такие и выросшие в ней люди. Замёрзшая трава здорово скрипит под сапогами. Тяжело пробирается человек по безлюдным просторам этого далёкого края. Хотя по его лицу так и не скажешь, что его чем-то эта земля не устраивает. Скорее, даже наоборот. Где-то за деревьями слышится грубый разговор, но ветер не доносит слова, и поэтому, о чём там говорят люди, весьма и весьма сложно тому человеку, что идёт вперёд. Ладно хоть, что сейчас лето. Бряцает ружьё за спиной, едва не выдавая его обладателя. Расстояние от людей медленно сокращается, человек медленно идёт вперёд, постоянно что-то ворча себе под нос. Суровое лицо, совсем обожженное на ветру, чётко очерченный профиль, не говорящий ничего хорошего об этом человеке, а тем более, о его прошлом. Впереди стоят две тени говорящих людей. Наконец-то можно услышать отрывки этого гениального разговора, даже без всякого ущерба для себя. - Говорю же тебе, пристрелить его, да и к стороне! Что тут мучиться… Человек подходит сзади, чётко скрипят его охотничьи сапоги, и двое говоривших резко оборачиваются. Лёгкое изумление на лицах у всех. Перед ними высокая женщина с решительным лицом, холодными карими глазами и ружьём через плечо. - Здравствуйте, фактор! – сказала она без всяких эмоций, даже не взглянув на человека. – Над кем это вы тут издеваетесь? Два изумлённых лица так и остались ей ответом. Женщина решительно прошла мимо и увидела волка, попавшего в капкан. Её лицо резко окрасилось ненавистью. Она склонилось над животным, и то в ответ ощетинило шерсть и показало зубы. Она аккуратно поднялась с колен, поправив шляпу, и сделав так, чтобы совсем не было видно её лба, после чего сняла ружьё с плеча. Люди молча наблюдали за действиями и повадками этой странной женщины. - Ты кого-то хочешь пристрелить? – тихо спросил второй, полноватый мужчина. - За такие дела, фактор из Лекбена, вас действительно надо пристрелить, - она медленно направила ружьё в их сторону и стала довольствоваться побледневшими лицами своих жертв. – Но я не буду этого делать. Слишком много свинца на вас тратить. Она что-то мысленно прикинула и вновь склонилась над лежащим животным. Мгновенно она зажала рукой ему пасть, а второй принялась вскрывать капкан. Позади раздались возмущённые вопли. - У меня ружьё заряжено, - предупредила, не оглядываясь, она. – А вы знаете, какая у меня дурная слава. – Вот пристрелить бы вас, да ваши шкуры повесить у себя в доме. Я никогда не думала, что звери существуют для того, чтобы их уничтожать. - Здесь нет свидетелей, - угрюмо начал фактор. – Тебе придётся заплатить. - Чем? – хмыкнула женщина. - Что у тебя есть? - Много того, чего нет, например, у тебя, - продолжала разговор женщина, не скрывая своего презрения к этому человеку. - Этот волк причинил конкретно мне много вреда. Отойди, тебе же лучше будет. Иначе я вынужден буду прибегнуть к крайним мерам. В этих местах этот способ решения конфликтных ситуаций весьма распространён. - Несчастный… Бедное животное! – шептала женщина, и казалось, что с таким суровым лицом должен быть и голос такой же. - Я поймал его на месте преступления… Женщина осторожно достала из кармана сигарету и быстро зажгла её. Несколько секунд она смотрела на волка, даже не пытаясь посмотреть назад, где в полном изумлении и непонимании стояли два человека. Лёгкая улыбка мелькнула на губах охотницы. - Много про меня болтают, да? Человек, который приходит на Аляску, значит что-то сделал плохое в прошлой жизни, так у вас тут говорят. Но исповедь я свою не собираюсь здесь проводить. Женщина даже рассмеялась, когда обернулась назад. Она просто услышала, что эти два человека о чём-то подозрительно шушукаются. Потом она смогла разобрать, что фактор хочет с ней сделать. Действительно, пристрелить человека – и нет проблем. - Какая вежливость! – фыркнула снова женщина. – Кто бы мог подумать! Вы хотите пристрелить меня, как собаку, всего лишь за то, что я сижу рядом со зверем. Медленно стал раскрываться капкан, пока, наконец, женщина совсем не сделала то, что хотела. Лёгкие капли крови упали на землю, и зверь освободился. Он мгновенно отбежал от людей на некоторое расстояние, здорово прихрамывая. Нападать на людей у него просто не было сил. Фактор медленно стал поднимать ружьё, чтобы пристрелить зверя, но женщина вовремя увидела это движение, и поспешила его пресечь ещё в корне. - Это чёрт, а не волк! Я должен его пристрелить. Не мешай мне! Женщина быстро сунула руку в карман и что-то вынула. Она здорово прищурила глаза, раскрыла ладонь фактора и что-то вложила туда. - Будьте счастливы, господин, но знайте, что зверей понапрасну убивать нельзя. Есть те, кто за них всегда заступится. И я найду вас даже под землёй, уж поверьте моему опыту и находчивости. Она быстро пошла вперёд, и пока не растворилась, люди стояли, как окаменелые и не смели сказать даже слово. - Это ведь она была? Та самая женщина из неоткуда? Фактор не ответил. Но когда он раскрыл ладонь, то обнаружил в ней кусок золота. Аль рос любознательным, и с детства был привязан по этой причине к поездам, как к единственному развлечению в том самом городе, откуда он был родом. Местечко Порт-Гурон было весьма непопулярным, а после прокладки железной дороги и вовсе стал исчезать с карт. Местность была сельская, жителей было немного. Либо поездами занимались, либо судоходством. Аль выбрал поезда. В этот злополучный летний день его поезд привычно двигался по маршруту, и, казалось бы, ничто не должно произойти – ведь никогда не происходило. Всё привычно и однообразно. Поезд спокойно ехал по маршруту, и единственное, что успел подметить Альберт, это то, что впереди здорово начинают сгущаться тучи. Грозы и дожди Альберта не страшили. Он к ним относился к какой-то завораживающей силе, как к своему рода чуду, но это чудо предало его. На повороте железной дороги, когда он ехал в Детройт, произошло нечто интересное. Небо было раскалено до предела. Воздух был наэлектризованным и жутко душным. В момент поворота последнее, что помнит Альберт, это то, что он потянул за рычаг, и в следующий миг его ослепила вспышка. Искры разлетелись во все стороны. По инерции Альберт быстро нажал на тормоза, совсем ещё не совершенные, и поезд заскользил по железной дороге… Толчок и резкая боль в глазах. Дикий гром сотряс уши. Как будто бы взорвалось сразу несколько бомб в одном небольшом месте. Минут через десять после полной остановки состава он пришёл в себя. В глазах продолжало рябить, пульс бешено бился. На ощупь он определил все кнопки и рычаги управления, он слышал какие-то возгласы и испуганные крики… Последней каплей стала физика – вестница всех несчастий. Опыты, проводимые им в различных условиях, в том числе и рабочих, не могли продолжаться вечно. Альберт на работе долго не задержался, особенно после того, как у него что-то там разлилось в поезде. Повезло ещё, что эта жидкость была не опасна, но как ты это докажешь начальнику станции? Так он оказался на улице. Полный страха из-за недавней аварии и с теорией электромагнитной индукции под мышкой. Старик хитро усмехнулся. - А слово мне ты сможешь дать, а? Я давно уже вошёл в весь ужас твоего положения… Он замер, увидев, как Альберт ест макароны. - Вы – не американец. - Возможно. Американцы проиграли войну. Старик закусил губу. - Индейцы – это примитивный народ. - Да, американцы – это примитивный народ. Но племена Африки различают сорок семь типов снега. А вы только один… - блаженная улыбка во весь рот. На эту реплику старик тоже не обратил абсолютно никакого внимания, но глаза его сияли в темноте. Нерст торжествующе улыбался. Он осторожно потыкал салат своей вилкой, после чего решил всё-таки, что смешать с макаронами их гораздо лучше. Альберт критично оглядел своего соседа, и пришёл к выводу, что такому человеку от него нужно действительно что-то важное. - И всё-таки, что вы имеете сказать мне? Что вас затащило к такому халтурному работничку вроде меня? Теперь торжествующе улыбался уже старик. - О! - и он выразительно поднял палец вверх. – Я уже давно к вам присматриваюсь. Вы не думайте, будто я – случайный прохожий. Я вас хорошенько уже изучил! А в особенности то, чем вы занимаетесь! Вам нужны деньги, и я знаю как вам их достать… - Стоп! Ни в какие аферы я не буду вмешиваться! Посторонний человек мне предлагает вмешаться в выгодное для него дело. Да, настолько уже испорчен мир: когда мы видим доброжелательного человека, мы не принимаем от него помощь и сочувствие, а ждём какого-то подвоха. Я такой же. Увы, – Нерст ловко поддел ещё одну макаронину и отправил её в рот. Старик, чувствуя, что здорово проигрывает дело, немедленно достал из кармана свой последний козырь, которым оказалась какая-то порванная в нескольких местах бумажка. Дрожащей рукой он протянул её через стол к сидящему в напряжении Нерсту. Взгляд бывшего машиниста стал напоминать вопросительный знак при этом интересном движении его собеседника. - Грайам Берг! Вы слышали об этом человеке? Нерст как-то невольно насторожился и начал копаться в огромных закоулках своей памяти. Нашёл он много чего там интересного. Грайам Берг… знаменитый писатель, а вернее редактор газеты, пишущий туда всякие язвительные и сатирического толка статейки, за что вскоре и поплатился. Так же известно, что он в прошлом был моряком. А уж писали про этого человека много! - Да как же о таком не слышать? – удивился Альберт. - Вот вам как раз к нему и надо! – обрадованно произнёс старик. – Вы знаете о его настоящей судьбе? - Я остановился на том, что он оказался неугоден правительству. А дальше было просто некогда. Некогда газеты читать – а то кто же уголь будет закидывать в печку? Старик достал, словно фокусник, газету и вручил, словно презент, Альберту. Тот с недоумевающим лицом раскрыл её на второй странице и увидел бросившийся ему в глаза заголовок: «Прославившийся своими революционными идеями Г. Берг наконец-то вышел на свободу и готов к новой информационной войне». Но даже заголовок для Нерста не был так страшен… - Так что же вам от меня нужно-то? Что, кроме меня машинистов нет во всей округе? - Бывших, да ещё физиков, да ещё озлобленных на весь белый свет, нет. Дело не в редакторе этой газеты, а в моём опекуне. Он собирает людей отчаянных, и суровых. Вы меня поняли. Я же знаю, работа вам очень нужна. Приходите сюда, к этой станции завтра. Я думаю, вы приятно удивитесь, увидев, что же именно я вам оставил и припас. До свиданья, дамы и господа! Старик величаво поклонился в обе стороны и направился к выходу. Только после этого до Альберта дошло, что он так и не спросил его имени. Однако же, больше он этого человека не видел. Из дневника Альберта: «С Грайамом Бергом я познакомился совсем при нелепых обстоятельствах. Это было незабываемо».

Погода меня тоже бесит, но: Гроза Что-то на тему песен Мельницы зарисовалось:

Странно, я вижу только новости, проплаченные кем-то, я вижу скрытую закулисную игру и говорильню. Тогда жги систему! Представь, какой был бы скучный мир, если бы у всех нас не было сдвигов. В нашем представлении нормальный человек - среднестатистический житель со среднестатистическим умом и средними дарованиями - такой безликий серый мещанский тип. Ещё в начале 20-го века философ Мартин Хайдеггер назвал такого человека термином "Man". Так что, из-за того. что у всех нас есть разные наклонности мы живём. И многие интересной, увлечённой жизнью.

Понятно. Каждому своё)

Случайно) У меня часто так бывает, когда о чём-то думаю. Сейчас подправлю

олотое Время «Спускаясь к великой реке, Мы все оставляем следы на песке. И лодка скользит в темноте, А нам остаются круги на воде.…» (Машина Времени, «Спускаясь с великой реки») «Люди гибнут за металл…» Пролог Потрескивали дрова в камине. Ярко горело пламя, охватывая их своими языками. Всё помещение освещалось оранжевыми отблесками, чётко выводя очертания предметов. За окном слышался дикий вой ветра, возвещавший о самой лучшей погоде. Ночь окутала весь этот мир, и если бы не камин, она прокралась бы и в этот дом. Наверняка. Полумрак скрывал множество мелких деталей помещения, скрывал высокую тёмную фигуру женщины, сидящей в центре комнаты. Отсвет пламени играл на её лице, резко очерчивал профиль женщины. Сухие, поджатые в напряжении губы, взгляд, полный решительности и пережитых страданий, какой бывает только у людей, которые прошли через много страданий и тяжких испытаний. Густые брови, иссиня-чёрные волосы, спускающиеся на лицо, и забранные в хвост, задумчивое выражение лица. Она сидит перед камином в плетёном кресле, и забыв уже обо всём на свете, чертит тростью загадочные фигуры на полу. Что-то её отрывает. Во взгляде проскальзывает лёгкая искра, словно бы её озарила какая-то идея. Она поднимается с места, оглядывается. Не то боязливо, не то просто осторожно. Словно кто-то за ней может следить и застать за каким-то секретным делом. Да, наверное, так оно и есть. Женщина вновь поворачивается к камину, и слышит лёгкие шаги позади себя. - Эге! Это снова ты, милый друг? Пёс, нисколько не смущённый разоблачением, подходит к хозяйке и садится на пол, высовывая язык. Женщина уделяет ему несколько минут, после чего принимается со сосредоточенным видом что-то искать на полках над камином. Рука быстро шарит от одной вещи к другой, пока не останавливается на весьма потрёпанной книжке, и, поняв, что это именно то, что нужно, женщина берёт её с некоторым проблеском в настроении. В её руках небольшая коробочка, на которой уже успела появиться пыль. На вид эта шкатулка потрёпанная, в некоторых местах начала облезать краска, но женщина относилась к ней так, словно бы это было для неё священной реликвией. Затем она раскрыла коробку и вынула из неё фотографию. Тоже старую. Взгляд резко подёрнулся болью, холодом, сожалением. Женщина положила коробочку на место и упала на стул так, словно была обессиленной. Через некоторое время она вновь стала смотреть на фотографию. - Прости, отец. Я не смогла жить так, как бы хотела, и как бы хотел ты… Потрескивали дрова в камине. Бушевала вьюга за окном. А небольшая фигура в скрюченном положении сидящая на стуле не замечает уже ничего. Она кажется уже настолько маленькой и беззащитной, что просто подумать страшно. И одинокой. В её сухих и бледных руках была зажата всё та фотография, потрёпанная с улыбающимся мужчиной на ней… Громкий стук в дверь. Женщина резко вздрогнула и вернулась из воспоминаний. Она резко насторожилась и вдруг бросила взгляд на часы. Подозрительно. Очень подозрительно. Аккуратно встав со стула и бросив туда фотографию, она поднялась и сделала несколько шагов по направлению к столу. Ведь она не ждала гостей в столь поздний час. У неё было таких друзей, которые могли бы к ней обратиться. Рука быстро нашла браунинг, зарядила его. Теперь можно точно открывать. Да! Женщина подошла решительно к двери, и повернула ключ в замке. В следующий миг на неё дыхнуло снежной вьюгой и прекрасной зимней погодой. На пороге стоял невысокий человек в шляпе. Вид женщины с оружием заставил его вздрогнуть, и секунд пять он приходил только в себя. - Илайхью, я это, я! - Генри? – эхом отозвалась женщина. Она осторожно убрала браунинг и оглянулась назад. – Какого чёрта тебя здесь носит в столь поздний час? - Есть дело. Ты ведь не бросишь меня на улице в такой холод? – человек решительно протиснулся в проход, отряхивая с себя снег. – Я уж думал, жизнь моя кончена… - Нечего так поздно врываться в чужие дома. Знаю я вас, ходят тут всякие, - ворчала Илайхью, одновременно закрывая дверь на ключ. – Чай? Или кофе? - Давай чая. Ночь будет длинная, и думаю, для нас она не будет счастлива. Хороший у тебя дом, так ничего и не изменилось за всё время, что я здесь бывал… Генри осторожно разделся и присел на стул. Взгляд у него был полон нервозности и грусти. Когда Илайхью возвратилась с чашками чая, он вновь оживился и загорелся желанием что-то рассказывать. Сделав несколько глотков, он с вожделением взглянул на неё, словно бы ожидал услышать одобрения на продолжение беседы. - Помнишь те золотые времена, когда мы с тобой всё так же пили чай в этом доме? - Такое нельзя забыть, - безжалостная улыбка скользнула по лицу Илайхью. – С нами ещё был старина Берг. Грайам Берг, помнишь? - О, этого добродушного малого трудно просто так взять и забыть! Он всё так же редактирует свою газету… А помнишь… - Помню, - вдруг отрезала Илайхью. – Но зачем ты сюда пришёл? Чтобы вспомнить всё? Генри откатился на спинку стула и загадочно улыбнулся. - Не поверишь, но именно за этим. Мы давно уже смирились с тем, что мы – грешники великие, не так ли? – улыбка чеширского кота. – А я бы хотел напомнить тебе о том, что лежит у тебя во-он в той коробке! Илайхью замерла на месте. Лицо её сначала побледнело, а затем начало медленно багроветь. - Ты думаешь, за твои подвиги ты заслужил то, что там лежит? - Мы все заслужили, - очень серьёзно сказал Генри. – Но Нерст не захотел делить с нами судьбу, и за это поплатился. Но мы сможем справиться и без него, не так ли? - Золотое время уже прошло. А ты остался. И не думай, что всё может сойти тебе с рук. - Весь мир сейчас в моей власти. И ты это знаешь. Я могу позволить себе то, о чём другие только мечтают, понимаешь? Поэтому вряд ли в этом мире что-то изменится. Это то самое золото, да? Я помню эти дни… О, как интересно их будет вспоминать за чашечкой чая в эту долгую зимнюю ночь! Мы вспомним их все, каплю за каплей! Горел огонёк в одиноко стоящем доме, из трубы шёл дым, и всё вокруг было белым-бело. И лишь одни снежинки, беззаботно кружась, не знали, что творилось внутри этого уютного охотничьего домика на краю света. Краю Земли.

А разве они не заклеивали окна в вону? Опасное-то время. Но это так, к слову. Иллюстрация к Урчину понравилась своими эмоциями. У чувачка, у которого берут автограф, неживое какое-то лицо. Хотя вроде всё так нарисовано, но вот у зверей больше эмоций и живости, как не крути (у того же енота, например)

Мне сама фигура его понравилась Мордочка у зверька прекрасная

У меня собственная муза, отдельная. И мне нужно в неё вслушаться. Если не вслушаюсь в неё - уже ничто не поможет прекрасно)

Ну ещё бы) А я пока никак не поймаю нужную музу, чтобы зарисовать Ленона)

Так это гроза? А я что-то и не обратила внимания. На фигурку засмотрелась) Это мышь?