Сказ о том, как зайчонок из Саламандастрона дружбу со старым крысом завел
-
Сейчас на странице 0 пользователей
Нет пользователей, просматривающих эту страницу.
-
Похожие публикации
-
Автор: Мартин
Название:: Как Рвущий Клык набирал себе новую команду
Автор:: Мартин
Статус:: закончен
Предупреждение:: Попробовал написать фанфик на новогодний конкурс, но ничего не вышло, потому что меня поглотил генератор имён!
Рейтинг:: G (можно читать всем)
Жанр:: юмор
Пересечения с книгами:: Последняя битва
Пересечения с другими фанфиками:: Есть отсылка к одной работе с конкурса пиратских кораблей
Аннотация:: У меня давно была идея написать историю про эпичные приключения Рвущего Клыка, как он пиратствовал и в конце концов стал Рвиклыком, а почему бы и нет? Но этот фанфик будет не про это.
Читать рекомендуется вслух и с выражением (или не читать вовсе).
Посвящение и благодарности:: Посвящается Покрысу!
Вокруг стола уже собралась разношерстная компания отъявленных негодяев, пиратов, разбойников и просто тех, кто мимо проходил. Ведь всегда интересно сунуть длинный крысиный нос туда, где рассказывают славные истории, да еще и выпить предлагают. - ...И все бы ничего, да сплошь одни беды на нас валились, весь сезон, - запальчиво вещал молодой пират, Помощник Капитана. - То в шторм попадём, то в водоворот нашу посудину затянет. И так трепало, и эдак. Помню, увидели на волнах роскошный двухмачтовый корабль, с резьбой в виде вьюнов и хмеля на мачтах и штурвале... Одним словом, настоящее сокровище. Взяли мы его в тот день на абордаж, а там ни души! Представляете? Сам-то я не видал, но парни рассказать успели... - Говоривший обвел мрачным взглядом собравшихся и понизил голос. - Даа, перед тем как окочуриться. Всех чума забрала. Только мы с кэпом остались. Хвост даю, все так и было! Вот после того случая капитан и решил поднабрать новую команду. У старого доброго Рвущего Клыка голова на плечах, это я вам точно говорю. Он может и не слишком дружелюбный, но в зверях толк знает. Верно я говорю, кэп? Рвущий Клык, уже изрядно подвыпивший, отодвинул в сторону незадачливого помощника и свирепо уставился в глаза первому новобранцу: - Имя? Саблю держать умеешь? Молодой долговязый крысюк обомлел под таким напором и выдал как на духу: - Скоровод меня кличут, капитан-сэр. Я шпионажем промышлял, могу незаметно пролезть... - Достаточно, хватит, - оборвал новобранца Рвущий Клык, - Сковород, говоришь? Ха-ха, с таким именем будешь коком на корабле. Следующий! Вперёд вышла грузная крыса, отодвинув в сторону растерянного долговязого. У крысы были раскосые выпученные глаза и очки с толстенным стеклами на носу. Капитан пристально смерил ее взглядом и отрывисто спросил: - А ты, значит, кто такой будешь? - Меня швать Глазошлёп, - прошепелявила в ответ крыса, - я не ошень шилен в бою, но хорошо читаю кар... - Ахахаха! - Рвущий Клык вновь разразился пьяным смехом. - Подходящее имечко! Ты принят, и раз глазаст - будешь впередсмотрящим. - Но капитан, он же... - попытался вставить слово Первый Помощник. - У ну тихо, не мешай работать. Кто там у нас еще? Глазошлёп, удивленно моргая, отошел к Скороводу, а на его место вышел облезлый старый крыс, явно побывавший не в одной стычке (закончившихся, правда, не в его пользу). Лапы его тихонько тряслись. Расхмелевший Рвущий Клык радостно стукнул его по плечу: - Вижу передо мной бравого пирата, готового дать отпор любому! Ну-ка расскажи, отчего такой ценный воин до сих пор не нашел себе команду? От удара крыс с трудом удержал равновесие и, запинаясь, ответил: - Капитан, сэр... Меня з-зовут Лапоплох, потому что ни-никак н-не могу вылечить... В-вот они, трясутся... - Крыс поднял лапы, демонстрируя их Рвущему Клыку. Капитан удовлетворительно кивнул и радостно хлопнул по столу: - Говоришь, лечишь? Вот опытного лекаря нам и недоставало! Подскаживайся, Лапохлоп, знакомься со своей новой командой. - Капитан, он же сказал, что... - вновь попытался вступить в разговор Первый Помощник. - Молчать! Я прекрасно слышал что он сказал! - рявкнул на подручного Рвущий Клык. Старый крыс, пошатываясь, отошёл к остальным новобранцам, его место тут же занял другой крысюк с острым носом и бегающими глазками, одет он был в изящный черный плащ. Новобранец галантно поклонился Рвущему Клыку: - Мое почтение, капитан. Ваше имя и слава о ваших лихих победах летят впереди вас. - Губы говорившего скривились в хитрой усмешке. - Для меня будет честью преданно служить вам... до самой смерти. Набравшийся за вечер Рвущий Клык явно купился на лесть и тут же расплылся в тщеславной улыбке: - Ты мне определенно нравишься. Как твое имя? - Хитроблох, сэр, - прошелестел пират. - Хитроблох, значит... отлично! Назначаю тебя своим первым помощником. - Кэп! Но ваш первый помощник - это же я! - встрепенулся Первый Помощик. Затуманенным взором Рвущий Клык поглядел на своего подручного и злобно бросил: - За то, что перебил меня - теперь ты больше не первый... и-ик... помощник! Даа, даа. А это, теперь будешь, как его... Какие еще должности на корабле есть, а? - В-в-второй помощник? - робко пробормотал Бывший Первый Помощник. - Вот еще, нужны мне такие помощники, а ну-ка прочь драить гальюн! Понижаю тебя до юнги, ха. - Рвущий Клык на мгновение как будто задумался. - А еще один помощник мне бы пригодился, это дело! Эй ты, да-да, ты, как твое имя? Из тени выступил довольно-таки внушительный крыс, левый клык который был ненормально длинным. Он осклабился в улыбке, от которой присутствующим почудилось, что зимняя стужа просочилась внутрь трактира. - Мое имя Рвиклык. Капитан попытался сконцентрировать на нем взгляд, но не вышло. Через мгновение он как будто отмахнулся от какой-то назойливой мысли, которая была уже не в состоянии ужиться в его хмельной голове. - Ты... это... принят! Крутой у тебя клык, напоминает мой собственный. Будет ещё время, наслушаемся твоих историй, зуб даю, их у тебя немало. - Рвущий Клык расхохотался, довольный собственным остроумием. - А я даю зуб, что ты сам скоро станешь историей, - вполголоса произнес Рвиклык, осклабившись и подмигнув Хитроблоху. Но захмелевший капитан его не услышал. Будучи навеселе и в приподнятом настроении оттого, что так быстро нашел себе такую внушительную команду бравых пиратов, он громко стукнул деревянной кружкой о стол: - А ну-ка всем доброго грогу за мой счет, всей моей новой команде! -
Автор: Мартин
Название:: Сказка о трех братьях
Автор:: Мартин
Статус:: закончен
Рейтинг:: G (можно читать всем)
Жанр:: юмор
Пересечения с книгами:: Последняя битва
Аннотация:: Эта сказка расскажет историю о юности известных нам ежей, Травуна и Камышуна, а также об их третьем брате.
Посвящение и благодарности:: Посвящается всем, кто вместе со мной побывал при дворе короля Бахвала.
В одной далекой стране жило-было семейство ежей. А именно папа-еж и мама-ежиха, у которых в один ясный весенний день родилось три очаровательных упитанных ежонка. Первый ежонок появился на свет на самом рассвете, и были у него довольно-таки умные и проницательные маленькие глазки. Второй ежонок увидел рассветное солнце сразу же вслед за первым, и был он в общем-то похож на своего брата, так как при рождении, говоря откровенно, все дети в целом похожи друг на друга. Третий же ежонок рождался долго и неторопливо, но зато вышел он самым упитанным из всех.
В этой деревне, где жило наше семейство ежей, были особенные традиции, про которые слыхом не слыхивали в Стране Цветущих Мхов. Например, когда подросшие еж и ежиха решались создать семью, на свадьбу они должны были сами испечь медовые лепешки по особому известному только их семьям рецепту, которые вначале вкушали сами, а потом угощали всех гостей. Но пока ежата еще не подросли, им следовало пройти ритуал обретения имен (и это была еще одна старинная традиция), для которого родители снаряжали детей в путешествие, как только те научались ходить. Завет был таким, что домой ежата могли вернуться только тогда, когда познают тяготы взрослой жизни и когда обретут свое имя согласно заслугам. Но, собственно, возвращаться было и не обязательно.
Как известно, рожать ежей – не самое приятное в жизни ежихи занятие, потому мама-ежиха была только рада как можно скорее расстаться с тремя своими чадами, как только те научились ходить. Правда, если быть честным, ходить научились только двое старших братьев, а младший пока мог разве что ползать и пускать слюни. А если уж быть до конца честным, он и ползать-то толком не умел, а в основном валялся на спине, да на животе, но слюни пускал все равно отменные. Так или иначе, традиции на то и традиции, чтобы следовать им неукоснительно и особо не вдумываясь в их зачастую абсурдные смыслы. Трое братьев-ежат отправились в путь.
* * *
Много ли лун минуло с той поры, как братья покинули родной дом – сказать сложно, но самостоятельная жизнь в лесу очень быстро превращает молодого ежонка во взрослого юношу-ежа, если только того в самом начале пути насмерть не покусают кровожадные осы или он по неопытности не забредет и не утопнет в болоте. С нашими героями такого не случилось. Зато по своим заслугам они все-таки обрели имена, которые придумал себе и своим братьям старший. Себе он выбрал имя Травун, благодаря тому, что очень быстро приноровился к разным лесным травам и растениям, встречающимся в лесу, и неплохо научился в них разбираться. Кроме этого, он отлично ладил со всеми встречными и с помощью языка не раз выпутывал себя и братьев из разных передряг, но из этого своего таланта имя как-то не придумалось, а вот «Травун» прижилось. Среднего брата он нарек Камышуном за то, что тот мастерски мог заловить своими иглами любую рыбу, укрывшуюся в камышах. Кроме того, тот довольно-таки талантливо стряпал для них троих самые разные блюда на походном костре и не менее талантливо их уплетал, но вот по части красноречия и общения со встречным безоговорочно полагался на старшего брата, ограничивая свой лексикон короткими утвердительными словами, одобряющими фразы Травуна. С третьим же братом дела обстояли несколько сложней. Он так и не научился ходить, а говорить – и подавно. Вместо этого он значительно увеличился в размерах и постиг азы передвижения пока что на четырех лапах. Но большую часть времени он валялся на лесном мху, мычал и пускал слюни. За что и получил нехитрое имя Мхун.
Наши герои проделали значительный путь за прошедшие сезоны и волею случая оказались в Стране Цветущих Мхов, а в один ясный день дорога привела их ко двору короля Бахвала. Двор в то время еще только основали, но звери там уже вовсю состязались: и в хвастовстве, и в обжорстве, и в силушке. И трое братьев, конечно же, решили попытать счастья в состязании. Точнее решил всё за них Травун, Камышун по своему обычаю немногословно одобрил это решение, а Мхун свалился в мох, забулькал и выпустил слюну на чудесные васильки, которые тут же грустно поникли.
Настал день их состязания (а в то время все три конкурса проходили в один день) и ежи вышли на ринг, чтобы сразиться с одним из крепких зайцев из свиты Бахвала. Чтобы получить преимущество и обдурить молодых судей, ежи сцепились спинами и превратились в одного МЕГАЕЖА С ТРЕМЯ ГОЛОВАМИ. В конце концов, ведь нигде в правилах не было сказано, что так нельзя.
Похоже, что вместе с двумя дополнительными головами (поддакивающей и мычащей) Травун обрел еще и дар невиданного красноречия, благодаря которому ко всеобщему удивлению быстро вышел победителем в состязании по хвастовству, чем просто обескуражил зайца-соперника. Во втором состязании проявил себя Камышун, ловко загоняя внутрь себя (а иногда и внутрь соседних голов) бесконечные клубничные торты, которые в то время были особо популярны в состязаниях по обжорству. Что ни говори, одна голова – хорошо, а три – лучше. Особенно когда дело касается клубничных тортов. Но вот настал черед третьего испытания – братьям предстояло на ринге поколотить крепкого молодого зайца, который тренировался с ранних лет – в отличие от ежей, которые по натуре своей были скорее миролюбивыми. И когда уже в третьем раунде перевес сил и яростные крики болельщиков, казалось, предрешили исход состязания, неожиданно для всех и уж в особенности для Травуна с Камышуном, их младший брат, Мхун, встал на все свои четыре лапы так, что прилипшие к нему старшие братья оказались вверх тормашками, засопел, забулькал, заревел и со всей своей недюжинной силищей прыгнул на оторопевшего от такого зрелища зайца. Соперник был сметен могучей волной ежиной энергии, которую, казалось, Мхун копил специально для этого дня. А пикантности его поражению, без сомнения, придавали десятки ежиных иголок, торчащих из самых мягких заячьих мест.
Неожиданно для всего королевского двора братья-ежи вышли из этого состязания победителями, и их репутация быстро начала расти. Братья осели здесь и крепко утвердились как одни из самых красноречивых, обжорливых и могучих ежей, которых только видывала Страна Цветущих Мхов. Но особенной популярностью у зайцев и других ежей, конечно же, пользовался Мхун, ведь именно красочные бои звери здесь любили больше всего. Травун и Камышун были искренне рады за брата, который, почувствовав славу и внимание других зверей, вскоре начал проявлять не только недюжинную силищу на ринге, но и кое-какие зачатки разума. Спустя сезоны мы еще услышим о нем, но уже под другим именем, ведь слава чемпиона по прозвищу Железная Игла прокатиться от всего Южного побережья до всего Северного... Но пока он только продолжал совершенствовать свои боевые навыки и учился превращать мычание в понятные слова (ведь как-то же нужно было отвечать симпатичным ежихам-фанаткам, верно?), а добрых старших братьев, Камышуна с Травуном, тоже в будущем ждали самые разные приключения, как, например, тот случай, когда им удалось отбить крохотного ежонка у банды лис... Но это, как говорится, совсем другие истории. Наша же история подошла к концу, но в чем же ее мораль? А мораль здесь у каждого будет своя, но всегда надо помнить, что не имя делает ежа, а поступки делают имя. И даже если тебя назвали Мхун – тебя тоже может ждать великое будущее.
-
Автор: Мартин
РАБОТЫ УЧАСТНИКОВ
:: Сотрясатель земли
@Фортуната :: Гроддил | Король Бахвал Большие Кости | Дотти и благодарные слушатели
@Peter88 :: Свирепый Глаз | Рвущий Клык
@Покрыс :: Рвущий Клык
Пожалуйста, голосуйте справедливо и не только за "своих друзей".
Не голосуйте за себя и обязательно не забудьте аргументировать свой выбор ниже и указать за какой именно рисунок вы отдаете свой голос, если рисунков у одного участника несколько. Ваши комментарии также будут учитываться при выборе победителей.
На протяжении всего голосования оно может быть дополнено новыми работами.
Голосование продлится до 14 мая 23:59.
-
Автор: Мартин
Эта история произошла на заре Страны Цветущих Мхов, за много сезонов до возникновения на карте аббатства Рэдволл.
...Двое молодых зайцев брели по дорожке, уходящей все глубже в заснеженный лес. Позади них бледный белый шар зимнего солнца уже начинал лениво лизать полосу морского горизонта, а двое доблестных дозорных, отправленных по специальному поручению владыки Саламандастрона, только сейчас поняли, как сильно за день они удалились от горы.
Это были брат и сестра, неразлучные с самого детства, и даже в Дозорный Отряд их приняли в один день – совсем недавно, прошедшим летом.
Этим утром владыка барсук поручил им отправиться к северо-восточной оконечности леса и проверить указатели на дороге, которые были призваны помочь добрым путникам из Леса Цветущих Мхов, каждый год приходящим в Саламандастрон на Праздник Середины Зимы.
С утра день казался таким солнечным и бесконечно длинным, что юные зайцы по неопытности решили совместить, так сказать, приятное с полезным. Но удивительное дело: за играми, шутками и перебранками они совсем позабыли, что зимние дни имеют свойство заканчиваться довольно рано.
И вот теперь зайцы уже довольно-таки долго молча брели по найденной тропинке в сгущавшихся сумерках, когда младший из них, заяц по имени Кашкавал, или, проще говоря, Кашка, энтузиазм которого уже явно поугас, пробормотал:
– Сестренка, а не кажется ли тебе, что нам было поручено свернуть в лес на полверсты раньше, а, Тишь?
– Если бы ты не затеял ту дурацкую игру у ледяного склона оврага, мы бы давным-давно уже сидели в горе и грелись у кухонного очага, – поежилась Тишь.
– Ага! И уплетали за обе щеки те отменные черничные булочки тетушки Тильди, – тут же загорелся Кашкавал.
– Опять ты не можешь быть серьезным, когда нужно, братец, – одернула его Тишь.
– А помнишь, помнишь ту морковную запеканку, которую приготовили повара по случаю именин тетушки?.. – не унимался Кашкавал. – Хо-хо, вот было зрелище, когда она гонялась за этими нерадивыми поварятами по всему Саламандастрону со своей огромной поварешкой, во-во! А ведь они хотели всего-навсего сделать ей сюрприз!
Тишь при этом воспоминании заметно повеселела.
– Хах, а все оттого, что они забрались в ее неприкосновенный запас с вялеными помидорами. Неплохой получился сюрприз, уж точно!..
– Тсс! – резко оборвал ее Кашка. Сестра остановилась и испуганно взглянула на него, а молодой заяц тем временем прищурил глаза, пригнулся и пошевелил усами. – Ты слышишь?
– Ч-что? – еле вымолвила Тишь.
– Пахнет запеканкой!!! – завопил Кашка и швырнул в побелевшую от испуга сестру снежком.
– Тьфу на тебя, олух длинноухий! – рассердилась Тишь и бросилась на брата, повалив того в сугроб. – Вот так тебе, будешь знать, как дурачить старшую сестру!
Оба зайца, смеясь и шутливо переругиваясь, покатились по снегу.
А солнце тем временем и вовсе исчезло за горизонтом, и путников обступили зловещие силуэты голых деревьев и загадочных сугробов.
Вскоре они уже сидели рядышком на тропинке, все еще содрогаясь от приступов смеха, но уже заметно успокоившись.
– Как думаешь, Кашка, – задумчиво спросила Тишь, – в горе наверно уже хватились нас?
– Куда им! Ты же знаешь, какая там каждый год поднимается предпраздничная суета, старый Руфус однажды даже свои очки с носа потерял, да и не заметил... – усмехнулся заяц. – Ходил и спрашивал у всех весь вечер, почему в горе так туманно. «Бу-у-дта коштры сигнальные заж-жгли што ли?» – изобразил он выговор старика, и брат с сестрой тихонько рассмеялись.
Помолчав немного, Кашка заметил:
– Да еще и эти ежегодные выборы Зверя Года, в этот раз все совсем с ума посходили... Не удивлюсь, если на Празднике Середины Зимы еще и подерутся!
– Ну уж нет, – хмыкнула Тишь, – наш лорд-барсук такого безобразия точно не допустит.
Зайцы притихли, наблюдая как последние блики зашедшего солнца скользят по верхушкам деревьев, срываясь и растворяясь в зимней ночи. Холод постепенно начал накрывать их своим колючим покрывалом. Кашка потрогал заиндевевший ус и невесело усмехнулся:
– Не время унывать, сестренка, давай продолжим путь, ведь любая дорога куда-то да приводит. Дело я говорю, а?
– А у нас разве есть выбор? – Тишь вскочила и отряхнулась от налипшего снега. – Уж замерзать насмерть в этом сугробе я точно не намерена!
– Хах, точно! А может пробежим весь путь до горы как настоящие патрульные, не зря же нас взяли в Дозорный Отряд самыми юными за всю историю, а?
– С невыполненным заданием прибежим, да, умник? – Тишь пошевелила ушами, чтобы стряхнуть с них остатки снега. – Давай лучше пойдем дальше по тропе и, быть может, отыщем какое-нибудь дупло или нору, чтобы совсем не околеть.
Зайцы двинулись в путь по морозному ночному лесу. Взошедшая луна тускло освещала дорогу.
Очень скоро дозорные начали уставать, ведь как-никак сказывался весь день, проведенный на лапах. Даже хваленый заячий энтузиазм уже был не в силах противостоять усилившемуся морозу, от которого теперь не просто покалывало нос, а начинала теряться чувствительность у неприкрытых кончиков хвостов и ушей.
В попытках согреться брат с сестрой подпрыгивали через шаг, вращали головами и придумывали на ходу самые абсурдные упражнения. Но говорить не хотелось, ведь нужно было беречь внутреннее тепло.
Неожиданно Кашка затормозил, да так, что увлекшаяся физкультурой зайчиха чуть было не налетела на него в лесном полумраке.
– Что такое?..
– Тсс! Тише! – шепотом прервал ее Кашка, устремив взор куда-то вперед.
– Ну, это мы уже сегодня проходили, – ухмыльнулась Тишь.
Но не увидев ответную улыбку, она осеклась и тихонько проговорила:
– Братиш, что ты там увидал?
Заяц смущенно потряс головой.
– Да я что-то... Я и сам не понял, что увидал. Я как раз шел и представлял нашу встречу с разгневанным лордом-барсуком по нашему возвращению, как тут впереди прямо перед поворотом тропы заметил огромный силуэт – вылитый наш владыка, ухо даю! Но... – Заяц замялся. – Знаешь, наверно мне все же показалось, потому что в следующий миг образ дрогнул и уменьшился до размеров мышонка, а потом и вовсе исчез.
– И... Ты... Ты все это серьезно или это твоя очередная игра?
Кашкавал молча помотал головой. Не говоря больше ни слова, они продолжили путь. Завернув за очередной поворот тропы, на этот раз они оба остановились как вкопанные. Им предстало поистине странное зрелище.
На поляне у поваленной сосны спиной к ним стоял огромный барсук, с внушительным топором наперевес он разглядывал дерево. Но что-то было с ним не так. Его контур не вырисовывался до конца – он поддергивался и трепетал как жар от пламени костра. Фигура казалась нечеткой и как будто размытой. Зайцы застыли в немом изумлении, только лишь хлопая глазами на чудного зверя, не в силах что-либо вымолвить и напрочь позабыв о морозе. Барсук тем временем занес топор и приготовился опустить его на огромный сучок, как буквально в следующее мгновение его образ изменился – и перед ошалелыми дозорными оказался мышонок. Его лапки уже были не в силах удержать огромный топор, поэтому мышонок тут же завалился вместе с ним в сугроб. Это вывело из оцепенения молодых зайцев, и в два прыжка преодолев отделявшее их расстояние, они уже помогали мышонку выбраться из глубокого снега. Незнакомец, казалось, был не слишком-то удивлен неожиданной встрече и вместо того, чтобы поблагодарить пришедших на помощь зайцев, он лишь пробормотал:
– И вот так каждый год, великие сезоны...
Брат с сестрой недоуменно переглянулись, не решаясь начать разговор первыми. Они вновь обратили внимание, что загадочный незнакомец продолжает как будто рябить и переливаться в лунном свете. При других обстоятельствах это зрелище вполне можно было счесть даже завораживающим, но не успели они и моргнуть, как в следующий миг произошло еще одно необъяснимое превращение – контур дернулся и увеличился в размерах, а перед ними уже отряхивался от снега молодой кот. Заметив крайнюю степень недоумения, отразившуюся на лицах обоих зайцев, кот ухмыльнулся:
– Опять развязали войну, никак не могут выбрать, – незнакомец пожал плечам, – я-то к этому привык за столько сезонов, да и вы не удивляйтесь. – Он хмыкнул и подобрал топор, который вновь стал ему впору. – Пожалуй, я не откажусь от вашей помощи, уж очень сегодня неспокойная ночь. – С этими словами кот выразительно посмотрел на топор, а после перевел взгляд на поваленное дерево.
– А по... – подала голос Тишь.
– А потом, – прервал ее кот, – конечно же, мы пойдем в мое скромное жилище и отогреемся там крепким имбирным чаем с лимоном и, быть может, отыщем что-нибудь вкусненькое на ужин.
Больше не пытаясь задавать лишних вопросов и вдохновленные упоминанием еды, брат с сестрой взялись за работу и с похвальным азартом принялись кромсать поваленную сосну. Только сейчас они окончательно вышли из оцепенения, тут же осознав до чего же они замерзли и проголодались, а рубка дров, к слову говоря, как нельзя лучше способствовала мгновенному отогреванию. За время работы зайцы несколько раз исподтишка бросали взгляды на загадочного зверя и даже успели заметить, как тот из кота вновь превратился в мышонка, а через какое-то время – снова в барсука. Но, по всей видимости, незнакомца эти перемены больше не слишком заботили, особенно после того, как его перестал обременять вес топора.
Когда с бревном было покончено, барсук (он же кот и он же мышь) взвалил на себя объемистую охапку дров и, не говоря ни слова, уверенным шагом направился по тропе, уходящей в темноту. Чуть погодя, образ его растворился между темными силуэтами деревьев.
– Быть может, нам всё это привиделось, а мы на самом деле давно уже умерли, окоченев от мороза, и лежим себе полеживаем в уютном сугробе? – зевнув, пробормотал Кашка.
– Даже если это сон или видение, – отозвалась сестра, – уж очень мне любопытно, что там у него вкусненького может найтись на кухне! Поднимайся, братишка, и вперед. – С этими словами зайчиха схватила в охапку часть оставшихся дров и поспешила след в след за скрывшимся барсуком.
Кашка тут же резво последовал ее примеру, ведь мерзнуть в одиночку в ночном лесу ему точно не хотелось, даже во сне.
Правда вскоре зайцы убедились, что случившееся с ними на поляне все же не было сном. Неожиданно для себя они вышли на берег небольшой замерзшей речки, где пристроился-примерз синий домик, настолько яркий, что даже в свете луны отчетливо читался его цвет. Не дойдя до дома всего несколько футов, они увидели мышонка, который, тихонько ругаясь, выбирался из-под кучи дров. Та огромная охапка, которую он на себя взвалил, будучи барсуком, оказалась ему, конечно, не по силам после превращения в мышонка. Подняв с земли разлетевшиеся поленья, брат и сестра поспешили за незнакомцем, который отворил ключом дверь с какими-то неразборчивыми надписями и приглашающе махнул им лапой. За порогом молодых зайцев вновь ожидало потрясение – даже в темноте (и в это трудно было поверить!) домик внутри оказался в разы больше, чем снаружи. Кашка потрясенно встряхнул головой, не веря своим глазам, и даже выскочил наружу, чтобы удостовериться. За считанные секунды обойдя по периметру весь домик, он вновь заглянул внутрь и вновь не поверил своим глазам.
– Но он внутри... – начал было заяц.
– ... больше, чем снаружи, да-да, я знаю, – отмахнулся голос, принадлежавший уже барсуку, возившемуся у камина.
Вскоре запылал огонь, и по комнате волнами начало разливаться приятное тепло. Барсук зажег свечи, и в их свете колебания его фигуры казались еще более мистическими и непонятным. Иногда его образ становился как будто менее четким, а иногда наоборот. Мгновение – и перед ними у камина лениво потягиваясь сидит кот, который, похоже, вовсе и не заметил никаких изменений. Было видно, что для него всё, что происходит – дело привычное, поэтому, как ни странно, зайцы тоже вскоре почти перестали обращать на это внимание, а еще на то, что сидят они в компании с хищником. Наконец, осмелев, Кашка спросил, как выдохнул:
– Кто вы такой, сэр?
– Тот, кто приютил вас на ночь в холодном зимнем лесу, – просто ответил кот, разливая по чашкам вскипевший ароматный чай, – еще я тот, кто, похоже, вечно оказывается в нужное время в нужном месте – видимо, такова моя судьба.
– Но... – замялся Кашка, – как вы... что вы... Что вы за зверь?
Незнакомец громко рассмеялся.
– А вы еще не догадались? Я – самый важный зверь, я – Лекарь.
Зайцы с недоумением переглянулись. И Кашка затараторил:
– А что вы лечите? Про какую войну говорили там на поляне?.. А как вас зовут? И почему вы... вы меняетесь?!
Кот не спеша поставил перед гостям вазочку с шоколадными пряниками и вновь опустился на плетеное кресло у камина.
– Итак, вам, наверно, хочется услышать мою историю? Что ж, я постараюсь рассказать вам ее покороче, а вы... – кот улыбнулся себе в усы, – а вы слушайте внимательно и постарайтесь не перебивать.
* * *
Так случилось, что ненависть и глупые традиции этого народа были сильнее здравого смысла. По обе стороны одной реки расположились две враждующие деревни – в одной жили водяные крысы, а во второй – водяные полевки. Честно сказать, их трудно было даже отличить друг от друга, но вражда, начавшая уже никто и не помнит как давно, поглощала своим азартом всех без исключения и в первую очередь вождей. Но нет же, единственным исключением стал Он – рожденный в безлунную ночь и хранивший страшную тайну своих родителей, презревших так называемый «закон» во имя любви. Они погибли очень рано, оставив сироту наедине с самим собой в пустом синем домике, и очень скоро к малышу, который был наполовину водяной полевкой, наполовину водяной крысой, крепко пристало клеймо изгоя.
Да, у Него было непростое детство и еще более непростая юность, но сирота верил, что когда-нибудь восторжествует справедливость и бессмысленная вражда между племенами прекратиться. Он учился всему сам и довольно быстро превратился из изгоя в полезного гостя, к которому обращались обе деревни при болезнях и других самых разных напастях. Он не стеснялся физического труда, поэтому любая работа у него ладилась. Он хорошо разбирался в травах, поэтому мог излечить почти любую хворь. Наблюдая как живут обе деревни, Он еще больше убеждался в схожести племен и бессмысленности их вражды. Он настолько укоренился в этой мысли, что стал искать способ наконец помирить их. Перепробовав все, что было в Его силах, Он не добился результата ни добрым словом, ни добрым делом. Вместо этого Его несколько раз хорошенько отделали прихвостни глав обоих племен, когда прознали о его намерениях, ведь им мир между племенами вовсе не был на лапу. Но Он не отчаивался, ведь за это время неудач обнаружил, что далеко не все простые жители деревень склонны к вражде, которая им надоела не меньше, чем ему, но дело было в вождях и их прихвостнях, и скорее даже в последних – перед ними трепетали все, и все были вынуждены подчиняться им и их изжитым традициям. Он оказался в тупике, когда исчерпал все свои идеи, и тогда решил обратиться за советом к мудрецу. По легенде, которую узнал еще от родителей, Он помнил, что самые мудрые на свете звери – барсуки, а самый мудрый из барсуков – седой старец, живущий в стволе еще более старого дуба. После долгих поисков и скитаний, Он все-таки нашел такой дуб по особым приметам и дождался новолуния, ведь именно тогда, как гласила легенда, дуб открывался. Он встретился со старцем и испросил у него совета. Седой барсук выслушал Его и молвил лишь одну фразу «Соединив два одиноких сердца – соединишь и два берега». Сказав это, барсук исчез в стволе дерева, а Он начал размышлять над услышанными словами и размышлял весь путь домой, а после еще три заката и три рассвета. Наконец у Него родилась идея и до того прекрасная в своей простоте, что Он радостно рассмеялся. В тот же день Он успел наведаться с визитом к вождям обоих племен и с помощью красноречия и небольшой хитрости организовал тайную встречу дочери главы поселения водяных полевок с сыном главы водяных крыс. И как из маленького семечка может вырасти прекрасный цветок, так и из случайной, но запланированной Им встречи выросла настоящая любовь двух соединенных сердец. Достаточно было одной улыбки, одного взгляда и первых слов – дальше побеги Его трудов дали корни, и очень скоро ко всеобщему удивлению и крайнему непониманию вождей было объявлено о свадьбе, которая должна была стать поворотным моментом в истории обоих племен – началом их объединения. Уже на празднике, всё еще не веря в происходящее чудо, звери глядели друг на друга и постепенно начинали понимать, что все они слеплены из одного теста, а различия между ними не более чем вымысел. На глазах у многих и многих жителях стояли слезы радости, но были и те, кто не хотел расставаться со сложившимися устоями – кровожадные и корыстные прихвостни обоих вождей, которые втайне от них решили не позволить объединиться племенам. Не стоит забывать, что всегда есть те, кто привык наживаться на чужих несчастьях, а чужое счастье им чуждо и противно. Но Он забыл про это, как и все прочие жители деревень – они поверили в чудо и были полностью поглощены праздником, когда случилось неизбежное. Один из злодеев выскочил на поляну прямо во время торжественной речи, натянул тетиву своего черного лука и пустил стрелу в сердце дочери главы водяных полевок. Но Он увидел это на мгновение раньше остальных, как будто внутренний голос вскричал внутри «Всё то, к чему ты стремился – под угрозой!..», и, повинуясь мгновенному порыву, Он оказался на пути смертельной стрелы вовремя. Стрела пронзила Его сердце, и Он упал с застывшей на губах улыбкой. Пусть Он и не увидит этого, но теперь Он был спокоен, ведь справедливость восторжествовала, и оковы смутного времени пали, деревни обрели свободу и мир, которые теперь ничто не сможет нарушить... Злодеев схватили, праздник продолжался.
На следующее утро Его тело спустили на воду, произнеся короткую речь; течение подхватило Его и понесло прочь. Между деревнями начинали возводить мост.
«Чувствуешь, что живой?..» – услышал я голос, как будто у себя в голове; голос неуловимо знакомый, но… воспоминание ускользнуло. Я очнулся и огляделся. Меня вынесло к камышовой заводи, и я лежал все еще мокрый в тени склонившихся над водой ив. «Живой!» – подумал я. Поднявшись с земли, я дотронулся до того места на груди, куда вонзилась стрела. «Действительно живой… Но… Но как?»
«Теперь в твоей груди бьется два сердца, вода и огонь…» – отчетливо прозвучал голос у меня в голове, – «...ты заслужил это, став символом счастья для многих, и показал, как зыбки различия между разными зверями...» – в этот момент я почти что узнал голос, но воспоминание вновь ускользнуло, – «...отныне твоя судьба предрешена, в твоей власти помогать всем на своем пути, вставай и иди!»
Образ седого старца на мгновение возник перед моим взором и тут же рассеялся. Голос несомненно принадлежал древнему барсуку, которого я отыскал когда-то внутри дерева.
Так я и стал тем, кто я есть сейчас. Я не вернулся в деревню, потому что знал, что там я уже сделал свое дело; но я отправился путешествовать в своем синем домике, который тоже обрел вторую жизнь, изменившись мистическим образом, – по рекам Страны Цветущих Мхов. Каждый год ровно в Середину Зимы мое обличье меняется, но как это происходит – неподвластно ни пониманию, ни законам жизни, но ясно одно – побывав в шкуре каждого зверя, я начинаю понимать его чуточку лучше, чем раньше, а в моем деле понимание – главное. Ведь я – Лекарь...
* * *
Два теплых сердечка бились в унисон, а их владельцы, двое молодых зайцев, мирно посапывали в глубоком дупле огромного бука, росшего на опушке леса.
Кашка потянулся и пробормотал несколько неразборчивых слов во сне, из его лапы выпало что-то, напоминавшее кусочек шоколадного пряника, а Тишь перевернулась и зарылась мордочкой поглубже в мягкие осенние листья, заодно забросав листьями остатки угощения.
Давно вставшее солнце запустило несколько лучей внутрь дерева, которые тут же защекотали мордочки молодых зайцев. Кашка проснулся первым и с недоумением огляделся по сторонам, совершенно не понимая, где находится. Снаружи вспорхнула какая-то встревоженная птица, и в этот момент воспоминания рекой хлынули в его голову, по-хозяйски заполняя в ней пустое пространство. Ему вспомнился весь прошедший день, ледяная горка и сумерки, заставшие их в лесу, где они и повстречали загадочного незнакомца; он вспомнил весь его необыкновенный рассказ так ясно, как будто только что закончил чтение и все еще сжимал в руках книгу, но не вспомнил заяц одного – как они оказались в дупле этого дерева. Кашка энергично потряс свернувшуюся рядом калачиком сестру. Тишь как раз досматривала чудесный сон про Праздник Середины Зимы, на который каждый год со всей Страны Цветущих Мхов собираются в Саламандастроне звери, перед ней проносились в танце счастливые лица, сливаясь в калейдоскоп цветных пятен, как вдруг изображение остановилось на улыбающемся молодом поджаром красавце-зайце, под взглядом которого она тут же поплыла...
– О, Ричи, я так ждала этого дня... – пробормотала во сне зайчиха.
Но в следующий момент изображение дрогнуло, и на месте красавца-зайца появилась ухмыляющаяся физиономия ее брата.
– А, Кашка... Но разве ты не хотел одеть на праздник мундир дедушки Тополя?.. – сонно моргая глазами, спросила зайчиха.
Кашка прыснул со смеху.
– Ну, конечно, хотел, сестренка! Но ведь праздник только завтра. – Он ухмыльнулся. – Но, похоже, ты уже грезишь о танце со всем нам известным мускулистым победителем кухонных засовов?
Тишь тут же покраснела, но не растерялась и бросила в лицо брату пригоршню сухих листьев. Кашка поперхнулся и высунулся из дупла, подставив мордочку под свежий ветерок. Он с удивлением увидел перед собой прибрежную полосу дюн и возвышающуюся в отдалении громадину Саламандастрона. Кашка позвал сестру, и они вместе воззрились на окруживший их пейзаж: снег искрился и переливался на солнце, превращая дюны в сказочное бескрайнее покрывало, с высоты их дупла виднелись ледяные торосы, причудливо выступающие на границе земли и моря, а в другой стороне, совсем неподалеку от бука, они отчетливо увидели дорожку, уходящую на восток.
– Да это же тот самый бук, у которого мы вчера затеяли гонки по дюнам! – хлопнул себя по лбу Кашка.
– И видимо поэтому мы и пропустили указатель, ведь вот он, гляди, целый и невредимый, – зайчиха указала лапой. – И как мы могли его не заметить? Чудеса!
– Чудеса – это то, что произошло с нами ночью, вот это точно чудеса расчудесные, – пробормотал заяц.
У Тишь тут же округлились глаза, и она потрясенно уставилась на брата.
– Так это был не сон? Ты тоже все это помнишь?! – воскликнула она. – И синий домик на берегу и мерцающего зверя и его историю?..
Кашка утвердительно кивнул.
– Вряд ли нам снятся одинаковые сны, так ведь? – Заяц хмыкнул. – Хотя странная какая-то у него история, ничего я из нее и не понял... Хах, зато ребята из отряда уши развесят, как только я расскажу, вот обзавидуются!..
– Боюсь, братец, вряд ли кто-то поверит в эту историю, да и того пуще – поднимут на смех. – Тишь на мгновение задумался и пробормотала. – Да я и сама, честно сказать, не уверена, что поверила... Мне кажется, лучше будет ограничиться в рассказе тем, что мы провели ночь в этом дупле, вот что я думаю.
– У них-то, поди, таких приключений ни в жизнь не случалось, – не унимался молодой заяц, – а ведь служат они дольше моего… во-во! – И Кашка принялся репетировать свой рассказ, изрядно приукрашивая его опасностями и через предложение восхваляя свою заячью сноровку и ловкость.
Тишь оставалось только махнуть лапой, ведь она давно привыкла к тому, что брат просто не может не увлекаться. Они вылезли из дупла, еще раз проверили табличку-указатель и удовлетворенные выполненной миссией пустились в обратный путь к Саламандастрону.
Следующий день в Саламандастроне был днем праздника. Со всех уголков окрестных земель в День Середины Зимы к горе стягивались гости, зайчата по традиции вылепили огромного снежного барсука прямо у главных ворот, который совсем как добродушный старик-часовой широко улыбался и отдавал честь каждому приходящему на праздник. С самого утра по коридорам и переходам Саламанадастрона витало настроение предстоящего торжества, ароматные запахи, доносившиеся с кухни, и ощущение настоящей праздничной суеты.
За приготовлениями незаметно для всех обитателей наступил праздничный вечер, владыка-барсук произнес громоподобный тост, заиграла музыка, одни звери пустились в пляс, другие набросились на угощения. По сложившейся традиции, на каждый Праздник Середины Зимы было принято выбирать Зверя Года, которому будет посвящен весь следующий год. Обычно споры по этому поводу разгорались за много дней до самого праздника, бывало и так, как в этот раз: голосующие делились на два лагеря буквально накануне праздника и всяческими уловками и уверениями перетягивали на «свою сторону» сомневающихся. В этот раз одни хотели посвятить будущий год мышам, а другие свято верили, что год котов и кошек может стать куда интересней. Разгорелась нешуточная война! Но, так или иначе, к полуночи все споры стихли, хотя интрига и сохранилась; взял слово лорд барсук – именно он должен был объявить, годом какого зверя все-таки нарекут наступивший.
Барсук призвал к тишине и подал знак двум зайцем, стоявшим у входа в зал. Шум праздника притих, и сотни пар глаз устремились к дверям, на пороге которых появился кот. Ни для кого не было секретом, что каждый год одного случайного жителя горы наряжают в того зверя, которого избирает голосование, поэтому тут же сводчатый зал потонул в гуле радостных криков и поздравлений. И только двое молодых зайцев, брат и сестра, будто окаменели, будучи не силах прыгать и поздравлять всех с Новым годом, – они узнали этого кота, своего ночного спасителя. Единственное отличие состояло в том, что теперь он окончательно обрел четкость и больше его образ не казался размытым. И, естественно, больше он не превращался ни в барсука, ни в мышонка. «Это наверно потому, что Его наконец-то выбрали котом…» – пронеслась мысль в голове у Тишь.
Тем временем праздник продолжился, снова заиграла музыка, а кот начал раздавать сладости и гостинцы из большого заплечного мешка малышам и всем, кто оказывался у него на пути.
Кашка сжал под столом лапу сестры и прошептал, не сводя глаз со Зверя Года:
– Неужели они не видят, что это настоящий кот, а не ряженый заяц?
Тишь не нашлась, что ответить – настолько велико было ее изумление. Не успели они опомниться, как кот оказался прямо напротив их стола. Он широко улыбался, протягивая им по шоколадному прянику.
– За столько лет вы наверняка могли заметить, что в этот день я желанный гость в любом обличье, – подмигнул им Зверь Года.
Зайцы приняли угощение и сбивчиво ответили:
– Спасибо вам, мистер Лекарь, мы… знаете, мы хотели еще вас поблагодарить…
Но кот уже растворился в праздничном хороводе ярких пятен и счастливых лиц. Праздник Середины Зимы был в самом разгаре, и молодым зайцам не дело было сидеть весь вечер за столом, разинув рты. Первым опомнился Кашка и, схватив свою сестру за лапы, нырнул в круговорот танцующих зверей. -
Автор: Мартин
Тип конкурса:
художественный
Задача конкурса:
Куда же мы без очередного конкурса рисунков! На этот раз у вас появится дополнительный повод прочитать книгу 2017 года – "Последнюю битву" – участникам предлагается нарисовать оттуда своего любимого персонажа. А если он не один, то вы можете прислать до трех рисунок с разными любимыми персонажами из книги! Рисунки принимаются в любом стиле. При наличии достаточного числа участников победители будут выбираться голосованиями в различных "весовых" категориях. Работы обязательно пополнят галерею рисунков нашего сайта!
Даты проведения конкурса:
12 февраля - 24 апреля 2017 года
Работы высылать:
redwall-fan@yandex.ru
Работы высылать прикрепленным файлом, указав свой ник на форуме и указав в теме письма "Любимый герой Последней битвы".
-
Рекомендованные сообщения
Автор: Мартин
Переводчик: -
Корректировка: -
Статус: закончен
Предупреждение: Вдохновением к написанию этой истории послужил новогодний конкурс "Синие Орды", но сначала сказка была рассказана у камина аббатства Рэдволл во время празднования Дня Середины Зимы на "Зимней Сказке-2018", а уже только потом - записана. Читателя ждет весьма заурядный и бесхитростный сюжет, скудные зайчатки юмора и открытый финал. Все совпадения с реальными героями - не случайны!
Рейтинг: G (можно читать всем)
Жанр: классика
Пересечения с книгами: Последняя битва
Пересечения с другими фанфиками: -
Аннотация: После разгрома Синих Орд, один старый крыс поселяется неподалеку от Саламандастрона, и одним зимним днем судьба знакомит его с зайчонком из горы.
Присоединяйтесь к обсуждению
Вы можете опубликовать сообщение сейчас, а зарегистрироваться позже. Если у вас есть аккаунт, войдите в него для написания от своего имени.