Варра

Ах, до чего же прекрасная тема! Рисунки - один другого краше!

Милые рисунки) Очень нравится покраска на последнем.

Запоминающийся яркий стиль, просто прекрасные рисунки. Очень радует перспектива и архитектура, видно, что рука набита. Позы динаминые, эмоции доставляют, штриховочка приятная. Одним словом - шикарно! Рисуйте ещё!

Никаких оргий, тут всё прилично.

Глава 2. Утро выдалось безоблачным, и Солнце пробивалось через щели в куске коры, которым был закрыт вход в логово. Яркольд проснулся от холода, потеряв во сне тёплый бок желтодушки. Стряхнув с себя сон, кунчонок понял, что старшая куница уже встала, и в логове её не было. Поначалу малыш немного испугался, оставшись один. Ведь его уже однажды бросили. Но сразу же успокоил себя тем, что Луша – надёжный зверь и никогда бы так не поступила. Он это чувствовал. В подтверждение его мыслям с улицы послышался знакомый голос. Яркольд не понял, что произошло, но голос звучал недовольно и даже сердито. Не теряя ни секунды, кунчонок выскочил за дверь. Волна морозного воздуха окатила его от носа до хвоста, заставив вздрогнуть. То звучал последний рык Стужешкуры, неистово бившейся со Звонкобегом и сменяющим его Нюхоцветом. У малыша даже дыхание перехватило от такой неожиданной перемены температуры. Стуча зубками, он боязливо озирался по сторонам и не смог не восхититься ясным утренним пейзажем. Солнце заливало своим светом всё вокруг, а деревья стояли, окутанные лёгкой дымкой. Все их ветви были покрыты ледяной коркой. Это походило на волшебную сказку. Пар вырывался из пасти Яркольда, а сам кунчонок сильно дрожал, но не спешил возвращаться в гнездо. Перед ним расстилалась гладкая ледяная поверхность реки. Она была занесена снегом и уходила за скалу, а на другом её берегу высился ельник. - Ярк! – возмущённо крикнула куничка, подбегая к нему и хватая в охапку. – Немедленно в логово! Ты простудишься! И они оба оказались в тёплой комнате возле камина. Луша подбросила в огонь дров и приняла удручённую позу. Кунчонок незамедлительно поинтересовался, что же там случилось. - Ах, мой друг, - сетовала куница. – Ума не приложу, как такое могло произойти! Кому понадобилось рвать мои удочки? Вся леска испорчена, снасти и рыба украдены. Я бы приготовила сегодня нам запеченной рыбки…но нет, не судьба. Больше всего жалко снасти. У моих донок были ценные приманки, которые я очень долго мастерила. Всё украдено! Из глаз желтодушки закапали слёзы, и Яркольд принялся её утешать. Немного успокоившись, Луша решила отвлечься и ушла в кухню – готовить завтрак. Рыбы им сегодня всё равно не видать, но в запасах оставалось мясо, грибы и овощи. Яркольд не стал зря терять время. Он твёрдо решил отплатить куничке за гостеприимство. Его вдохновляла история про Вересковую Ласку, которая никогда не оставляла зверей в беде. И вот детёныш с ног до головы закутался в старый вязаный шарф, что висел на корне-вешалке, и тихо вышел на улицу, уже не боясь мороза. Кунчонок потоптался в нерешительности, а потом смело шагнул в холодное белое море пушистого снега. Правда, прежде чем добраться до рыбачьей лунки, он несколько раз неудачно оступился с протоптанной тропки и провалился в сугроб. Яркольд внимательно осматривал снег вокруг полыньи – делал то же самое, что утром делала Луша, до того, как заметила дрожащего на пороге названного брата. Попутно малыш стряхивал снег с шарфика и со своей шкурки. И тут его внимательные оранжевые глазки обнаружили неприметный отпечаток пятипалой лапы, немного в стороне от проруби, возле которой снег был уже весь истоптан Лушей. Малыш-куница пристально вглядывался в снежную пустошь в поиске других следов, и вскоре нашёл всю цепочку плохо заметённых отпечатков лап. Они были похожи на куничьи, но несколько превосходили их размером. Яркольду не терпелось скорее восстановить справедливость, и он помчался по замерзшей реке, взметая облака мелких снежинок. Следы вели на другой берег – прямо в тот самый ельник, который сначала показался детёнышу таким сказочным. Но сейчас величавые ели выглядели угрюмо и даже зловеще, их размашистые лапы застилали всё вокруг и норовили уколоть нежный куний носик. Ярк отважно вступил в пределы ельника. И хотя шёрстка на загривке у малыша встала дыбом, он успокаивал себя мыслями о бесстрашной Вересковой Ласке, которая ни за что бы не испугалась пойти по следу таинственного вора, даже если он был в три раза крупнее её самой. Вот и Яркольд смело шагал вдоль узкой линии следов, и она стала куда чётче: видимо, вор не думал, что его будут преследовать до самого леса, и перестал маскировать следы. Но неприятные мурашки всё равно не покидали спину юной каменной куницы. Наматывая шарфик на своё длинное тело, Ярк уходил всё глубже в чащу. Он не боялся заблудиться, ведь по следу он мог легко найти дорогу назад. «Луша, наверное, волнуется за меня, - думал кунчонок, прыгая по глубоким сугробам. – Но это не страшно. Я же делаю полезное дело. Она только рада будет. Вот сейчас верну ей снасти и покажу, что она не зря меня приютила. Яркольд Отважнейший ещё покажет, на что он способен!» Деревьев стало больше, они застилали всё пространство вокруг и казались маленькой кунице совершенно одинаковыми. Хвостик крохи уже сильно дрожал, так как шарфа на него не хватило, и это немного испортило ему настроение. - И зачем только куницам хвосты? – возмущённо пропищал он. – Только цепляются за всё и мёрзнут почём зря. Ворона, сидевшая на колючей еловой лапе, пронзительно каркнула гнусавым голосом и улетела в чащу, сорвав с ветки пласт снега при взлёте. Большой снежный ком угодил прямо в кунчонка, засыпав его до самых ушек. Ярк выскочил из сугроба и, обиженно скуля, стал отряхиваться и отфыркиваться. - Ух, я тебе покажу ещё, комок перьев! - грозил он в пустое пространство. Ворона исчезла, а следы продолжали виться между стволами, и следопыт поспешил вернуться к своей задаче. Мелькали когтистые лапки, спотыкаясь о шарф, нос то и дело цеплял снежинки. Но тут кунчонок резко поднял голову. - Кажется, я бывал здесь, - Яркольд остановился возле приметного заснеженного пня. – Точно-точно, я проходил мимо этого места, когда ушёл из дома. Значит, мой старый дом в этом ельнике. Вот так-так. Найти бы его. Вдруг родители всё же вернулись. И кунчонок решительно отвернулся от следов. Он промчался мимо пня туда, где, как ему казалось, таилось его прежнее гнездо. Он скакал кругами, путался в шарфике, то и дело резко останавливался, чтобы бегло осмотреть округу, а потом снова устремлялся вперёд, забыв о холоде и глубоком снеге. Минувшая пурга вымела почти все запахи из леса, но один – особый – всё ещё витал над опушкой. Мёртвый ствол, начисто выеденный изнутри насекомыми, устало прислонился к своему здоровому и крепкому сородичу. Он уже ничего не хотел, лишь бы догнить спокойно на плече у брата и одним жарким летом упасть в мох. Но ему не позволили. Супружеская пара белодушек выбрала это павшее древо своим убежищем и жилищем. Они укрепили остатки ствола особым снадобьем, натаскали туда мягкого мха и травы. И вьюжной зимой в мёртвом дереве родилась новая жизнь. Две крохотных пушистых жизни. Яркольд глядел внутрь ствола через выпавший сучок, и ком стоял в его горле. Пусто. Безмолвие, пустота и мороз царили там, где некогда тёплый материнский бок согревал двоих малышей. Они не вернулись. Их тут не появлялось с тех пор, как они все, друг за другом, ушли, оставив Ярка одного. Кунчонок не стал звать их. Яркольд легко вернулся к следам вора, ведь все его собственные следы хорошо пропечатались, хоть и запутались вокруг деревьев как скомканная леска. И малыш снова продолжил тропить коварного негодяя, старательно выбрасывая из головы мысли о доме и родителях. Прошло ещё какое-то время, а следы всё не кончались, узкой вереницей устремляясь вдаль. Детёныш уже сильно замёрз и проголодался. - Ах, ну почему я не дождался завтрака? Или вот бы тут была хоть одна сахарная клюковка! Я так голоден, - он был весьма удручён своим положением. - Ягоды надо под снегом искать, глупый! – чей-то звонкий голосок прорезал тишину. Яркольд завертел головой в поисках говорившего. На мгновение ему почудилось, будто это его сестрёнка по своему обыкновению шутит над ним. А голос продолжал: - А вообще, ты же хищник! Ты должен ловить белок! - А ты белка? – осторожно спросил Ярк. Он ещё никогда в жизни не видел ни одной белки. В ответ он услышал невежливый смешок откуда-то сверху. Кунчонок поднял голову и устремил взгляд сквозь еловое одеяние, ведь именно оттуда, как ему казалось, доносился голос. Но через плотную хвою он не смог ничего разглядеть. - Выходи, покажись мне! – попросил Яркольд. – Я не буду тебя ловить, даже если ты белка. Снова послышался смешок, и ветви зашевелились. Какое-то неуловимое движение – и призрачный силуэт с огромной прытью заскакал по дереву вниз. Кунчонку оставалось лишь удивлённо хлопать глазками, когда прямо перед его носом возникла улыбающаяся морда неизвестной зверюшки. Нет, это оказалась не сестрица. Незнакомка была немного крупней самого Яркольда, с длинным хвостом и очень яркой шкуркой. Улыбчивая чёрная мордочка с белым подбородком, а золотистую спинку будто поцеловало Солнце. И все четыре лапки тоже были чёрные, лишь на одну заднюю не хватило краски, и она сливалась со снегом. В карих глазах её плясали озорные смешинки. Право, она очень похожа на куницу, но выглядела более мощной, коренастой. - Так вот ты какая, белка! – восхищённо произнёс кунчонок, принюхиваясь к новым запахам. - Да сам ты белка! – новая знакомая немного обиделась. – А я куница! - Как это – куница? – не понял детёныш. Зверюшка опять засмеялась в ответ на его слова. Он с неподдельным интересом разглядывал необычную малышку, а она была очень довольна тем, что сумела произвести на него такое впечатление. Ярк понял, что эта, как она себя назвала, куница, не сильно старше его. Здесь на земле она казалась смешной и неуклюжей. Зверята сидели друг напротив друга, утрамбовав снег под сенью роскошной ели. Кунчонок вконец замёрз и уселся на бревно, плотнее закутавшись в шарф, в то время как яркая куничка принялась шутливо охотиться на еловую шишку. Яркольд устало смотрел на неё и выдыхал клубы пара. - На твою шкурку будто солнечные лучи прилипли, - заметил он. – Ты такая необычная куница. - Да я харза, - улыбнулась крошка. – Но харзы – это тоже куницы. Так мама говорит. А зовут меня Шишкой. Мама сказала, что когда я была маленькой, то меня все называли Шишечкой. Теперь я считаю себя уже взрослой, и поэтому меня должно величать не иначе, как Шишка! А вот когда я состарюсь, то буду старухой Шишь. Но пока что я просто Шишка. А тебя как зовут? - Яркольд Отважнейший Следопыт! И я уже с самого утра иду по следам одного опасного зверя. Глазки Шишки заинтригованно блеснули. - Опасного? А мама тебя не заругает? - Конечно же нет! – воскликнул кунчонок. Он знал, что не обманывает, говоря эти слова. Зверята сидели под елью ещё довольно долго, обсуждая свои детские дела, которые им тогда казались делами первостепенной важности. Ярк рассказал, что он живёт с куницей Лушей на другом берегу реки, рассказал о Вересковой Ласке и про то, как ему выбирали имя. Шишка слушала с большим интересом, изредка прерывая рассказ своими замечаниями. Потом и она поведала о себе. Каменный кунчонок узнал, что его новая подружка живёт с мамой в дупле на ели, что она знает почти весь лес по эту сторону реки, и что у неё никогда не было настоящего друга. - Хочешь, я буду твоим другом? – с надеждой спросил Ярк. Маленькая харза подула в свои замёрзшие лапки. - Ну не знаю. А ты достаточно смелый? Ты умеешь лазать по деревьям? - Ты ещё спрашиваешь?! Я же Яркольд Отважнейший Следопыт! Я ничего не боюсь! А на дереве я сам когда-то жил! Вот так! Шишка опять чуть не засмеялась, когда Яркольд Отважнейший Следопыт встал на задние лапки и принял героическую позу, в надежде своим видом внушить уважение. - Тогда это просто прекрасно! – радовалась куничка и хлопала в ладоши. – Я так давно искала такого друга! И детёныши весело расхохотались. Внезапно Ярк вспомнил о следах и извинился перед своей новоиспечённой подругой за то, что приходится её оставить. Харза недовольно хмыкнула. - Ну как же так? – пропищала она, сметая снег с ветки. – Мы же с тобой уже друзья, как ты можешь меня покинуть? Каменный кунчонок немного смутился. - Да я же вернусь потом. Мне надо сначала вора поймать. А то вон, снегопад начинается. Заметёт следы, и всё! И правда – начинался снегопад. Лёгкие хлопья плавно кружились над землёй, неслышно опускаясь на снежный ковёр, дополняя и выравнивая его. Яркольд испугался не на шутку и резко сорвался с места, в надежде не потерять цепочку следов. Расстроенная Шишка лишь взмахнула хвостом и скрылась в кроне ели. Кунчонок мчался через лес, то и дело спотыкался и втыкался мордочкой в сугробы. Он тут же вставал, и, фыркая и чихая, продолжал погоню за таинственным воришкой. Небо стало совсем тёмным, его заволокли тяжёлые грозные тучи. Ветер качал деревья и закручивал снег в головокружительных вихрях. Яркольд чувствовал сильный голод, он сбился с пути, а мороз царапал его кожу. Уже не было видно никаких следов – ни его, ни преследуемого им зверя. Его окружали только зловещие деревья, глубокие сугробы и завывающий ветер. Кунчонок спрятался под корягу, но эта чёрная изогнутая ветка слабо защищала его от метели. Ему стало страшно и ужасно одиноко – маленький зверёк в неприветливом тёмном лесу. Он плотнее закутался в обледенелый шарф и сидел в скрюченной позе, подобрав хвост и стуча зубами. Он вспоминал ту ночь три дня назад, когда он едва не замёрз на реке. Тогда Ярк уже простился с жизнью и думал, что больше не увидит солнечного света, не почувствует шкуркой тепла. Так и было бы, не подоспей вовремя Луша. Но сейчас… Луша была далеко, да и в такую пургу вряд ли смогла бы его найти. Сейчас, когда Яркольд однажды уже почти погиб от холода, замерзать было куда страшнее, чем в первый раз. - Ой, прости меня, Луша, - скулил он еле слышно, сидя под корягой и слушая страшную песню ветра. – Не добыл я твоих донок. Я совсем не похож на Вересковую Ласку. Я не такой смелый и сильный, как она. - И не такой умный, как я погляжу! Ярк захлопал глазами и вскинул голову, ища того, кто это сказал. На коряге сверху сидела Шишка и сердито смотрела на удивлённого малыша. - Ох, Шишечка! – обрадовался он. – Я и не ждал тебя уже! - Шишечкой я была полтора года назад, - недовольно заявила харза. - А сейчас я Шишка – уже почти взрослая. А ты чего расселся? Я тебя тут ищу уже сколько времени! Это же надо было додуматься – уйти в чащу перед такой бурей! Ты умчался, а я и слова не успела сказать! Вылезай отсюда и пошли. Кунчонок послушался её и вышел из своего убежища, где был тут же встречен потоком ледяного ветра. Малыш дрожал и вопросительно глядел на подругу. - А куда мы? – спросил он. - В дупло моё, конечно! – отозвалась Шишка, поворачивая в сторону большой раскидистой ёлки. Идти оказалось тяжело, ведь двум маленьким зверятам не с лапы бороться с диким ветром. Яркольд старался не отставать, хотя лапки уже не слушались его. Он их почти не чувствовал. Пройдя некоторое расстояние мимо качающихся деревьев, Шишка приметила одно из них и остановилась у его корней. Скоро к ней подоспел и юный белодушка. - Вот моё дерево, дупло наверху. Будь осторожен, когда будем карабкаться, ветер может запросто тебя сбить. Ему сейчас лишь бы поиграть, этому ветру. Яркольд внимательно выслушал все наставления и кивнул занесённой снегом головой. Харза ловко перебиралась с ветки на ветку, временами опасно балансируя над землёй и совершая безумные прыжки. Кунчонок вёл себя более осторожно, держался ближе к стволу и тщательно обдумывал каждое своё движение. Он всё-таки лез на дерево первый раз в своей жизни. Шишка остановилась примерно на середине высоты ели и подошла к стволу. Она подождала Яркольда, который появился пару минут спустя, боязливо цепляясь за грубую смолистую кору. Ветер беспощадно стремился сбросить кунчат вниз. - Пришли, - сообщила харзочка, отплёвываясь от попавшего в пасть снега. Она отодвинула большую еловую лапу, скрывающую вход в дупло. Из жилища дохнуло приятным теплом с ароматом сушёного чабреца, и зверьков не нужно было долго упрашивать войти внутрь, они неуклюже ввалились в овальное окошко, которое прогрызли когда-то белки – прежние хозяйки уютного жилища.

@Покрыс, спасибо на добром слове Продолжение будет прямо сейчас. У меня ведь много написано, просто я не решалась выкладывать.

Повесть о приключениях детёныша каменной куницы и его друзей. Буду выкладывать по главам. Скачать на электронную книгу, а так же почитать в красивом оформлении можно здесь: http://diamondpanther.yiff.ru/varra/Varra_Rosomaha_Daletravskie_Kunici.fb2 Глава 1. …Многие обитатели полей и лесов верят, что в недрах земли живёт гигантское животное – Первозверь, такой же древний, как и само Миролапье. И роет этот Первозверь огромные туннели, которые тут же за ним осыпаются, так что никто и никогда не смог бы выследить его. Иногда, поговаривают, он вылезает наружу – поздороваться с Солнцем. И если наблюдательный зверёк замечал в лесу странной формы кочку или особо мягкий мох на пригорочке, то он сразу понимал, что это Первозверюшко подставил спинку, чтобы прогреть её и пропитать солнечными лучами. Разные звери говорят по-разному. Выдры считают, мол, Первозверь – это такая безлапая выдра, которая в незапамятные времена сменила воду на почву и теперь роет землю, словно дождевой червь. Собаки утверждают, что вовсе это не выдра, а Пёс-Праотец, от коего все они ведут свой род. Крысы уверены, что это всего-навсего исполинский крот, однако сами кроты это отрицают. Но никому ещё не удавалось увидеть Первозверя целиком, от носа до хвоста, поэтому никто и не знал точно, как он выглядит. Кто-то считал его богом, кто-то просто таким же жителем лесов, а кто-то и вовсе говорил, что Первозверь бестелесный. Но все сходились в едином мнении – земля хранит в себе тайну, и они порой не знают, на что ступают своими лапами… Закатное солнце сочным яблоком повисло на безоблачном морозном небе, его решительные лучи прокрадывались даже в самые потаённые уголки, осеняя мягким светом весь мир, плавно погружающийся в состояние ночного покоя. Снег искрился, мерцал, и, слепя глаза своей поразительной белизной, отбрасывал разноцветные блики. Закатное солнце сочным яблоком повисло на безоблачном морозном небе, его решительные лучи прокрадывались даже в самые потаённые уголки, осеняя мягким светом весь мир, плавно погружающийся в состояние ночного покоя. Снег искрился, мерцал, и, слепя глаза своей поразительной белизной, отбрасывал разноцветные блики. На берегу замёрзшей реки размашистые корни старой ивы скрывали от чужих глаз укромное логово. В нём, согретом теплом очага, царила гармония и умиротворение. Дрова потрескивали в камине, и угольки, сгорая, показывали, насколько ярким может быть красный цвет. А на большом бесформенном пуфе сидела молодая лесная куница с тяжёлой книгой в лапах. Она увлечённо читала вслух, время от времени делая глоток из керамической кружки. Шерсть куницы имела красивый тёмно-бурый оттенок, на её горле пламенело яркое оранжевое пятно, словно огненный цветок распустился на перекопанной почве. Аккуратная белая косичка, свисающая из-за уха и украшенная утиным пером, покачивалась в такт движениям куньей головы. Напротив, на подушке, сидел маленький кунчонок и с упоением смотрел на чтицу. Это был детёныш белодушки, каменной куницы. Его пушистый хвостик подрагивал от волнения, малыш так увлёкся рассказом, что даже не обращал внимания на миску с клюквой в сахаре, что стояла прямо рядом с лежанкой. - Луша, а собаки думают, что Первозверь – это их предок? – спросил он, когда старшая куница сделала паузу. - Так точно, мой друг! – улыбнулась она. – Они все думают, что вышли из-под земли, и что земля – это их владение по праву. Все собаки очень высокомерны, чего уж тут говорить. По их мнению, под землёй сокрыты величественные чертоги с огромными залами, где самые прославленные псы живут подле своего Праотца. - А как считают куницы? - Не знаю, как там считают другие куницы, но я полагаю, что Первозверь не похож ни на кого – ни на выдру, ни на пса, ни на, упаси Пракуница, крота. Думаю, он имеет свой собственный облик. Да и легенды, которым, в отличие от этих, можно доверять, сходятся на том, что Первозверь является самым первым существом, созданным Звёздами, Луной и Тьмой. Он был рождён, когда Миролапья ещё не существовало, - Луша призадумалась. – А ты, кстати, как чувствуешь себя? Согрелся? - Согрелся, - кивнул малыш и отправил себе в пасть пару сахарных ягод. – Спасибо большое, дорогая Луша. Я тебе очень благодарен. Я бы пропал без тебя. - Ну, вдвоём веселее будет! – весело проурчала желтодушка. – Может, теперь поведаешь, как тебя зовут? Кунчонок замолчал и поскрёб лапкой пол логова, устланный мягкой соломой и сушёными травами. В очаге задорно плясал огонь, его отблески играли на земляных стенах, увешанных листьями и рисунками на кусках коры. Кое-где торчали корни, но и они не портили обстановку: каждый корень был приспособлен либо под полку, либо под вешалку. Логово состояло из двух помещений – гостиной и кухни, они сообщались нешироким коротким коридором. Весьма уютно. От полки к полке тянулись ниточки с нанизанными грибами, а сами полки прогибались под книгами и спрятанными припасами: вареньями, соленьями, вяленым мясом. Луша показала себя очень хозяйственной куничкой, а читать она любила больше всего на свете. Сейчас куница отложила книгу, допила чай и подошла к камину – подбросить дров. Её маленький гость выглядел очень сконфуженным. - Дело в том… - сказал он, наконец. – Дело в том, что родители не успели дать мне имя. - Как это? - удивилась Луша, серьёзно взглянув на него. Он сидел на подушке, такой маленький, совсем ещё кроха. И как это он оказался в ту ночь на льду реки Травошёрстки? Одинокий замёрзший комочек куньего меха совсем не двигался, даже когда желтодушка бережно подняла его и поспешила вместе с ним в гнездо, где тут же закутала в тёплый клетчатый плед, растёрла замёрзшие лапки и заставила принять настой укрепляющих трав. И вот с той ночи прошло дня два. Почти всё это время кунчонок спал, лишь изредка просыпаясь, чтобы поесть горячего бульона, а потом опять проваливался в крепкий сон. Этим вечером малыш окончательно пришёл в себя как раз тогда, когда Луша села за вечернее чтение. Она решила не приставать к нему с расспросами, чтобы не напугать, а стала читать ему вслух Миролапские легенды, точность которых серьёзными зверями ставилась под вопрос. Книгу с правильными легендами, именуемую «Достоверной мифологией Миролапья» Луше так и не удалось добыть. Но сегодня детёныша не волновала достоверность, и он с восторгом ловил каждое Лушино слово. - Миролапье – это место, где все мы живём, - объясняла куница, листая книгу. – Наши горы и леса, луга и озёра, словом – всё, что ты видишь – это Миролапье. Оно безгранично простирается на все четыре стороны. Но глянь на небосвод – и ты сможешь увидеть Небесное Гнездо, где обитают Празвери, духи и боги. Звёзды – отцы и матери Празверей, а Празвери – отцы и матери наши. Над Небесным Гнездом находится страшное Надмирье. Туда улетают души дурных зверей, чтобы быть сожранными тремя Богами Надмирья – Аншушгэтрейей, Эобоэшем и Йаоынгдром. - Ужасно сложные имена, - заметил малыш. - Верно. Ещё есть Подмирье. Оно находится глубоко под землёй. Говорят, что это сам Первозверь разверз землю под лапами заслуживших такую кару зверей. И вот в этой книге все главные легенды собраны. А точнее, все варианты и пересказы главных легенд, приправленные смутными домыслами и трактовкой на разные лады, - куница презрительно сморщила нос. - Что откуда появилось, кто этому содействовал и так далее. Глупая книжонка, конечно. Не стоит воспринимать её всерьёз. Но любопытства ради можно поизучать как там другие звери заблуждаются. Главное – настоящие легенды знать. Мне они известны только в общих чертах. Хочешь, буду тебе вслух читать легенды отсюда и при этом объяснять, как было на самом деле? - Конечно, хочу! – воскликнул кунчонок, оживившись. С него будто слетела пелена беспокойства, и он хотя бы на время смог забыть свои печали. И Луша принялась читать, лишь только вечер опустился на Травошёрстку. А сейчас безымянный малыш сидел на подушке, и, потупив мордочку, ворошил соломинки на полу. - Так как так получилось, что у тебя нет имени, дружок? – снова спросила желтодушка. - Ну, я потерялся, - расстроено всхлипнул он. – Мама и папа ушли из нашего гнезда. Ушли и не вернулись, и моя сестра пошла за ними, хотя велено было ждать дома. А я остался один. Я проголодался, и мне надоело сидеть в гнезде, так что я вылез, чтобы найти пропитание. Но вокруг был только снег, а снег совсем несъедобен. Луша, утешая, прижала скулящего кроху к себе, и дала ему сахарную клюкву. Кунчонок продолжал рассказ: - А имена нам сразу не даются. Сестрёнка, помню, спрашивала, как ей, мол, братика окликать? А мама сказала, что время ещё не пришло имена нам давать. А потом они все пропали, а я так и остался без имени. Я думал, что сам дождусь этого времени, а оно всё не шло и не шло. Заблудилось, наверное, в такую метель. - Ну не беда! – воскликнула старшая куница после недолгой паузы. – Ты только представь – теперь ты можешь сам себе выбрать имя! Совершенно любое! Не то, что я. Ведь мне имя давал брат. Ему выпала эта честь за то, что он принёс в семью самую большую добычу. И знаешь, как он меня назвал? Гнилушка! Да-да, моё полное имя – Гнилушка. Ну, с ним никто поспорить не мог – обычай у нас такой. Кто накануне рождения детёныша приносит в дом самую крупную дичь – тому и имя малышу выбирать. А мой брат был своеобразной куницей. Говорил, что гнилушки красиво мерцают в темноте. Но я не унываю – ведь это имя можно урезать до «Лушка», а это звучит даже красиво! Так вот, тебе мы можем выбрать любое имя, которое только нравится! Не беспокойся! А жить будешь у меня, будешь мне маленьким братцем. Кунчонок утёр слёзы и улыбнулся. Ему понравилась идея про имя, и он спросил Лушу, какие она знает имена из книжек. - Хм, в каждой книге свои названия, самые разные. Тебе какое больше по душе? Героическое? Или простое? Может быть, милое имя? Или звучащее и сложное? Шорд, Мирт, Дулат, Строфий, Докренгальд, Крепкошей? Как тебе? Это всё герои разных сказок. - Ой, нет-нет, мне всё это не нравится! – запротестовал детёныш. – Какие ещё знаешь? И Луша стала перечислять ему имена. Сначала перечисляла только те, которые нравились ей самой. Потом пришлось говорить все подряд. Потом запас имён у куницы иссяк, и зверьки стали искать по книжкам новые имена. Детёнышу ничего не нравилось. - Это оказалось сложнее, чем я думала, - отдувалась Луша, возвращая на полку очередной том. – Всё тебе не по душе. Хоть, ну не знаю, Яркольдом называй. Всё без толку. - Яркольд? – кунчонок оживился. – А мне нравится! Яркольд…Яркольд… Да! Это самое лучшее! - Ой, ну ты что? Я же его на ходу придумала. Хотя… ладно, раз тебе нравится, то я очень рада, Яркольд. И новоиспечённый Яркольд весело запрыгал по логову, разметав всю солому. Два дня отдыха, бульона и тепла явно пошли ему на пользу, и теперь малыш снова был бодр и полон сил. Луша смотрела на него и радовалась – уж очень она переживала за кроху всё это время. - Луша, Луша, Луша! – радостно кричал Яркольд. – Я теперь так счастлив! Теперь у меня всё-всё есть! И логово, и сахарная клюква, и старшая сестричка, и даже собственное имя! Мамы и папы только нет, да моей прежней сестрёнки. Ну, это ничего. Они сами ушли, а значит, они не грустят без меня. И я без них не буду грустить! - Вот это правильно! – поддержала его желтодушка. Она была довольна, как никогда. Много лет она жила в этом логове одна, и друзей у неё совсем не водилось. Луша по возможности редко выходила на улицу, только опустевшая кладовая или дровяник могли заставить её покинуть дом. Куница с младых когтей жила самостоятельно, оставив родительское гнездо в один ненастный весенний день. Луша много читала и много знала, поэтому она без затруднений выстроила себе отличное гнездо, утеплив и укрепив его. И место она выбрала хорошее: непосредственная близость реки позволяла рыбачить и набирать воду, не отходя от дома. Вот и сейчас в проруби поблёскивала леска от удочек с колокольчиками, закинутых хозяйственной куничкой. Луша удалилась в кухню, чтобы принести ещё чаю, а Яркольд полез на полку, пытаясь достать книгу в красочной обложке. Но сколько детёныш каменной куницы ни пытался вытащить нужную книгу, она не поддавалась, будучи сдавленной с двух сторон другими книгами. Малыш всё ещё пыхтел и тащил заветную книгу, когда ему на помощь пришла желтодушка. - Ты это хочешь почитать? – спросила она, листая томик. – Это о героических подвигах Вересковой Ласки. Её шкурка при лунном свете казалась нежно-сиреневой, словно цветки вереска. А ещё она была птицеголосой и летала на вороне. Хочешь, я почитаю тебе вслух? - Очень хочу! – обрадовался Яркольд и уселся поудобнее, подперев лапами голову. Луша угнездилась на пуфике, пододвинула к себе чай и стала с выражением читать историю о странствиях отважной Ласки. То и дело она поворачивала книгу к своему маленькому другу, показывая ему картинки, от которых кунчонок приходил в восторг. Так прошёл вечер, и Солнце давно уже скрылось за горизонтом, увлекая за собой свои резвые лучи. Тишина накрыла Далетравье, и Луна заняла своё место на небе. Теперь снег переливался холодными серебристыми бликами, завораживая своей красотой. Из-под корней старой ивы шёл дым, лебяжьим пухом выплывая из едва заметной трубы. Вода в проруби была чёрной и тихой, удочки давно не звенели. Внезапно лунный свет выхватил из темноты чью-то худенькую фигурку. Странная тень приближалась к иве по замёрзшей реке, оставляя в снегу цепочку небольших следов. В логове уже давно спали, потушив свечи, но камин остался гореть. Зимой камин не гасился никогда. Луша и Яркольд свернулись клубочком на мягком пуфе, книга о Вересковой Ласке была отложена в сторону и раскрыта на странице, где Ласка возвращала Горностаихе её потерянного детёныша. Куницы мирно сопели на два лада, обнявшись вместе. Яркольду приснилось, что он бредёт по вересковому полю, спасая маленького потерявшегося горностайчика, который не мог найти дорогу в гнездо в темноте. При свете Луны шкурка кунчонка засияла сиреневым светом. И вот горностайчик уже бежит на этот свет, открывая ротик, однако вместо радостного крика из его пасти вырывался слабый звон, как будто звенел колокольчик…

Волшебный и трогательный рассказ Мне очень понравилось. Снежинку жалко, выходит, она умерла?

@Dragonmachine, жаль, что не получилось. Может, потому, что это ночь, а ночные праздники нам с тобой реально отметить только в Белоостове.

@Реджинальд фон Клаус, не в обиду тебе и всем остальным барсукам. Я же не сказала, что мне барсуки вообще не нравятся. Напротив, очень даже они мне симпатичны. Но в список любимых видов не входят.

@Dragonmachine, в "Маттимео" тритон, это я точно помню. Скерл, или как-то так....не помню. А мне ящерицы неантропоморфные как-то больше нравятся, чем надзиратели. А насчёт подобревших хищников, которые долго не живут. ... Джиндживер - исключение. Если так посудить, там мало кто из хищников живёт долго. Это печально.

@Покрыс, хех, да нет, не то чтобы всё...просто, похоже, всё было уже сказано до меня. Безумец, Король Пиратов, бородатый крыс, у которого есть свой скорпион. Да, Гроза Морей и всё такое. Честно, я не считаю его психом. Ну, может только под конец книги, когда колокол его уже доканал. А так...ну крыса как крыса....только с бородой. И властью.

А я считаю, что крысам борода не идёт. Вот.

Из хорей-самцов - Волог, однозначно. Сварт на втором месте.

Жермена, Клуни, Фераго, Витч, Селандина, Сварт, Гуло, Фрита. Вообще, имена хищников для моего уха более благозвучны, чем имена мирняков.

Мне всегда жаль рядовых хищников. В этой книге очень расстроила меня смерть Клиноспина - которого лис скинул с обрыва. А из мирняков жалко Лог-а-Лога и Летти. Что насчёт Ролло... его мне не жалко совсем, я даже как-то не задумывалась никогда, что ему надо сочувствовать. Кроме того, этот персонаж меня очень раздражал, особенно в мультфильме.

Все куньи, кроме барсуков.

"Легенда о Льюке", но только средняя часть - про самого Льюка. Очень тронула гибель его команды, да и последний час Пиявки. Ещё соглашусь с товарищем @TakiRuSiS по поводу "Талисмана".

Вроде как, в других книгах тоже были единичные ящерицы, только неантропоморфные...если мне память не изменяет. Или там были только тритоны? Как бы то ни было, эти надзиратели не вызывали у меня никакой симпатии. И Ромску жалко очень.

Да ведь в "Рэдволле" полно таких "безумных" героев, и в силу того, что они не хищники, им это прощается и даже приветствуется автором.

Упитанная светлошёрстная росомаха средних размеров. Растрёпанная и нескладная, с длинной коричневой шерстью на холке, которую она собирает в хвостик. Живот, передние лапы до локтя, задние до колен, хвост, морда, большое пятно на нижней части спины - бурого цвета. Всё остальное - свето-бежевое. Из шерсти на холке может заплетать косичку, а может просто распускать шерсть. Но чаще всего носит хвостик. Глаза болотно-карие, под ними - снияки и мешки. Когти тупые, обломленные. В правом ухе две чёрных серьги-кольца. Одета в выцветшую зелёную льняную рубаху без рукавов и широкий ремень. Это повседневная одежда. По торжественным случаям надевает длинный салатовый плащ. В плохую погоду напяливает оливковое пальтишко с меховой оторочкой, или без неё. Часто облачается в сероватое пончо - летом с ним не расстаётся. В принципе, она добрая и отзывчивая, но иногда бывают "заскоки". Склонна к детальному и пристальному анализу своих поступков. Злопамятна, бывает раздражительной, но старается не срывать свой гнев на друзьях. Из оружия - клыки и сильные лапы. Может орудовать дубиной. Мечтает научиться стрелять из лука. Странница, начинающий лекарь, в прошлом - мелкая разбойница.

А на последнем...это старая версия хайлани?

@Dragonmachine, Кивко? Там Хрёпа. Кивко ты так и не дорисовал.

Кстати, а выложи сюда тот рисунок для меня с Вьюжкой. И с Евой. Они же отличные! Больше куньих на РэдволлРу!

@Урт Чёрный, "Остров Королевы", "Последняя битва", "Маттимео" (в старом, кстати, издании), "Мэриэл", "Саламандастрон", "Талисман", "Котир", "Клятва воина". @Dragonmachine, я не помню, я вернула тебе "Жемчуг" или нет?