В полёт!
Колумбы Росские, презрев угрюмый рок,
Меж льдами новый путь отворят на Восток,
И наша досягнет в Америку держава.
М. В.Ломоносов
АНТ-25. Говорили, что на нём невозможно совершать такие долгие перелёты. Говорили, что одномоторный низкоплан никогда не пролетит такое расстояние, говорили, что даже если это удастся, это будет вовсе не В.П. Чкалов, а кто-то другой. Например, Леваневский.
Судьба разбросала камни иначе.
И всё же он полетел. И самолёт, и Чкалов со своим экипажем. Это был мировой рекорд, о котором все следили с замиранием сердца…
Полёт долго откладывали, были долгие, почти не прекращающиеся споры в правительстве СССР, сами лётчики заявляли о необходимости полёта. Нужно было перегнать Америку! Молодое социалистическое государство нуждалось в своих достижениях, своих героях.
И всё-таки им это удалось.
Тяжело заводится мотор низкоплана.
Без конца идёт снег, метеорологи не говорили ничего ободряющего. Разве это остановит экипаж победителей? Беспересадочный полёт через Северный полюс в Америку – об этом мечтал каждый лётчик того времени.
Стартовали ночью, в четыре утра с Щелкинского аэродрома. Их было трое – Чкалов, Байдуков и Беляков. Всё было уже готово, вот он, их звёздный час!
И медленно отрывается самолёт от земли. Медленно… Всё самое сложное ещё только их ожидало впереди. Да уж, метеорологические условия не располагают к полётам. Да ещё через Северный Полюс.
Исчезали огни больших городов, а самолёт всё набирал высоту. Волнующийся голос диспетчера, чёрное небо над тяжёлыми снежными облаками и бешено колотящееся сердце – вот какая была атмосфера.
Конечно, это было волнительно. Сделать то, что ещё никому не удавалось, установить новый рекорд – разве можно считать это обычным перелётом? За ними следит вся страна. Все ждут от них результата, причём только хорошего!
Самолёт трясёт на небольшой высоте, как-никак, воздушные ямы дают о себе знать. Тем не менее, они неплохо набрали высоту и несутся навстречу своим рекордам.
Кажется, этот полёт, пусть ещё только начавшийся, уже длится вечность. А всё ещё только впереди.
Скользят монотонные облака под ними, медленно начинает светлеть и получается, что они несутся прямо навстречу солнцу.
Никто не знал, как поведёт себя самолёт в таких условиях. Так что это был ещё к тому же и эксперимент, поставленный на людях.
Недаром выносился отдельно пункт о «поведении самолёта в условиях Арктики». Членам экипажа пришлось ощутить эти условия во всей их красе.
Вот Чкалов нервно облизывает губы. Что там, до Арктики было не так уж и сложно долететь, сколько они совершали таких полётов, а там дальше…
Самолёт трясло, был весьма скверный обзор, и им постоянно приходилось переговариваться с диспетчером. Проблемы начинались одна за другой, и сваливались в целый комок, постепенно увеличивающийся.
- Лучше бы мы сократили предметы снаряжения! – ворчит Байдуков.
Да уж, лучше бы! Это позволило бы увеличить запас горючего примерно на 500 км пути, взять втрое больше кислорода и антиобледенительной жидкости для воздушного винта. Кто знает, что там случится, за следующим поворотом? А под ними бесчисленные снега, снега, снега.
Они летят достаточно низко, ибо таково было задание. Они должны были увидеть малоизученные объекты Арктики. Какие тут объекты? Всюду бесчисленные льды, разные по форме и размерам, и полное однообразие. Во всей ледяной пустыне не было и человека.
И всё-таки что-то их завораживало. Что-то приковывало взгляды.
- Понятно, почему мой друг пошёл в Полярную авиацию, - мягко заметил Валерий Чкалов, засмотревшись на эту ледяную красоту и не выпуская штурвала.
И всё-таки, в таких условиях лететь было тяжело. Очень быстро уставали глаза, уставало тело пребывать в одном положении. Нет, надо стиснув зубы, продолжать свой путь. Ведь они же так мечтали об этом дне!
Идёт постоянная борьба с обледенением самолёта. Раздаются приказы командира Чкалова, они что-то все делают, делают, мельтешат. Никакие преграды не в силах остановить их перед самой заветной целью! АНТ-25 то и дело попадал в циклоны, а экипаж со стоическим мужеством всё это переносил. Великие люди!
Бескрайние просторы крайнего севера простирались под ними, и казалось, они будут вечно. Оглушительным рёвом мотора, что заложил уши, нарушалось это спокойствие Страны Льдов, и Чкалов вместе со своим экипажем чувствовали себя вторгнувшимися сюда варварами. Слишком разными были их миры – родины и Арктики.
И всё же, это действительно было интересное место. Солнце медленно взошло на севере. Казалось, рассвет будет длиться вечность, как и их тяжёлый перелёт. О, когда они только доберутся до того Ванкувера! Воля подчиняла себе разум и заставляла его не сдаваться, заставляла делать свою работу и не выпускать штурвал из рук.
Телеграммы идут одна за другой. Какие-то острова, какие-то льды. Внимание всё зациклено на этой Арктике, но ведь так и надо, она – царица! Она – целый мир, нетронутый человеком.
Но всё когда-то кончается. И даже Арктика кончается. Последний отрезок пути они уже пролетали чисто на морально-волевых качествах, на автомате, а в их глазах было только бесконечное море льдов Арктики, оставшееся позади.
Приближаются к Ванкуверу. Неужели они спустятся с небес на землю? Нет, не верится. Как будто экипаж сросся с этим самолётом. И всё-таки, виднеются уже огни незнакомого города, руки заставляют снижаться самолёт, слышен радостно-волнующийся голос диспетчера…
Когда Чкалов вышел из самолёта, первые минуты ему пришлось заново учиться ходить, настолько затекли ноги. Повсюду было множество радостных лиц, люди размахивали руками, что-то ему кричали.
Цель была достигнута, и какое-то время нужно было прийти в себя, ибо внутри была пустота. Цель жизни померкла, и нужна была новая.
А в глазах лётчика, только что покорившего Арктику, так и остались картины таинственной и манящей Страны Льдов, и ничто уже не сможет вырвать их из самого сердца, из самой души.
«До них земля по своим путям сообщения казалась цилиндрической. Они воистину превратили ее в шар»,- вот что должно быть написано на памятнике, посвящённом эти трём великим людям.
А завершать надо всё это знаменитым, пушкинским:
Да возвеличится Россия,
Да сгинут наши имена!
21 октября 2012
