А если бы "Рэдволл" сняла студия "Дисней"?

Тук-тук...тук-тук...тук-тук...О появлении аббата все знали заранее, слыша размеренный стук его трости по полу. Наконец, преодолев все коридоры, лестницы и переходы, в Большой зал, шурша сутаной, вошел высокий кот. Приложив лапу ко лбу, он оглядел весь зал. "Время завтрака, пожалуй, а зверей нет как нет. Куда же все подевались? Надо бы сказать поварам, чтоб потихоньку несли кушать". - Эхе-хей, друзья, где же вы все? - голос аббата разнесся по залу гулким эхом.

Цвета старых сезонов бренди, Чуть влюблено и чуть смущенно, Словно в свет угодивший денди, К небу взмоет листочек клена. Ускользнув из родимой пущи, В лапе ветра взлетев над лесом. Он не знает о днях грядущих, Он такой же, как мы, повеса. Видит край он, скользя над нами, Край наш мшистый холмов и сосен, Где Аббатство, как красный камень, Трехсотлетнюю встретит осень. Дом старинный в убранстве алом Плющ укутает по старинке. Три столетья для нас немало, А для леса – пустяк, песчинка. Любопытен листок, и вскоре К дружным играм, веселью, смеху, Поднебесья покинув море, Лист слетит в алый Рэдволл сверху. Словно снов золотая птица, Что печаль от сердец прогонит, Он над башнею покружится И опустится на ладони. Свой полет начиная плавный, Обратив всю рутину снами, Желтый лист, как повеса славный, Затанцует сегодня с нами.

Стр. 131-133 Алуко искоса посмотрел на зайца с недоверием. - Храбро сказано, сэр, но когда только, скажите на милость, это произойдет? Вмешался Амфри, его колючки топорщились в праведном гневе. - Как можно скорее, даже прямо сейчас. Глаза филина расширились. - Прошу прощения, но, по-вашему, это разумно? Двинк вскочил, заряжая камнем пращу. - Разумно? Нет времени беспокоиться о том, разумно это или нет, нам надо вытащить нашего друга Биски из лап этих негодяев! Кротоначальник Галлуб покачал головой, глядя на бельчонка. - Этот филин…стало быть…неглуп, послушаем…значит…его, господа! Зная, что кротовья логика неопровержима, Сэмолюс согласился с Галлубом. Он кивнул Алуко. - Продолжай, друг. Филин взъерошил перья на груди, пустившись в объяснения. - Я знаю, это может звучать ужасно, но забудьте на время о спасении вашего друга. Сейчас наша главная задача – как спастись самим. Подумайте над этим. В туннеле наверху ждет целая армия Крашеных, жаждущая нашей крови. Поверьте мне, вы не продержитесь и секунды. Я знаю их вожака, Чигида, его обжег огонь разбившегося фонаря. Значит, он не успокоится, пока не повесит ваши выпотрошенные трупы на своем дубе с пятью верхушками. Я был пленником Крашеных в течение многих сезонов, я знаю, кто они такие. Они поклянутся отомстить вам за своих любой ценой. Сэмолюс задал вопрос. - Но как ты спасся от Крашеных? И еще один вопрос – где ты достал глаз Гибельных огней, тот большой зеленый камень, который ты носишь с собой? Алуко положил камень так, чтобы свет фонаря заставлял его гореть зеленым огнем. Изумруд был размером с голубиное яйцо, совершенно гладкий и искусно отполированный. - Как я убежал от этих дикарей, долгая история. Сперва я прыгнул в дыру рядом с дубом с пятью верхушками. За мной неслись четыре десятка Крашеных, и я карабкался вперед, как сумасшедший. Я никогда раньше не был в туннелях, поэтому я вслепую пробирался вперед, в полной темноте, не зная, куда туннель приведет меня. Я начинал уставать, а они прибавили ходу и были почти у меня на хвосте. Бежавшие впереди несли с собой зажженные факелы. Сразу за поворотом я врезался прямиком в запертую дверь. Должно быть, я закричал от боли и потрясения. В этот самый момент они сунулись за поворот, держа в лапах факелы. Вдруг туннель озарился зеленоватым светом из камня, прикрепленного к двери посерединке. Увидев это и услышав мои душераздирающие крики, они повернулись назад и бросились прочь. Я слышал, как они вопили, «Балисс! Балисс!». Я очень испугался, ведь я слышал о гигантском аспиде Балиссе. Поэтому некоторое время я лежал неподвижно. Когда ничего не случилось, я встал и поднял факел, который уронил один из моих преследователей. Когда я снова зажег факел, я огляделся вокруг.

Стр. 129-131 Горный заяц медленно продвигался по карнизу, прижимаясь спиной к каменной стене и стараясь не думать о бездонной расщелине прямо перед ним. Один Крашеный выскочил на карниз, заряжая стрелкой свою духовую трубку. Он злобно усмехнулся Боузи. - Йихааа, попалш-ш-шя, кролик, Гэдик ш-ш-штреляет без промаха! Кусок известняка угодил ему в шею. Крашеный булькнул и рухнул в пропасть. Раздался веселый голос Сэмолюса. - Я тоже, негодяй. Давайте, подходите, кто следующий? За этими словами последовал залп камней из пращ, и защитники начали ободрять Боузи и Алуко. - Спокойней…стало быть…господа, мы вас прикроем…значит…пока вы…это самое…не будете в безопасности. Хищники столпились на краю провала, и их главарь приказывал им наступать. - Ш-ш-штреляйте, ш-ш-штреляйте! Ш-ш-ш-хватить! Йик-йик-йик! Командор схватил фонарь и встряхнул его. - Расступитесь, ребята, в нем еще есть масло! Встав, опираясь на сталагмиты, Командор подбрасывал фонарь вверх-вниз своим сильным хвостом. Холодный воздух засвистел, когда он метнул зажженный фонарь. Тот взмыл ввысь и пересек темный провал, как комета. Хищники столпились на краю слишком плотно, чтобы увернуться. Снаряд с грохотом разорвался среди них, его стенки из горного хрусталя разбились вдребезги, и горящее масло брызнуло на головы врагов. Вопли были оглушительными; трое Крашеных, пылая, рухнули прямо в темную бездну. За первым фонарем последовал второй, брошенный могучими копательными лапами Кротоначальника. Двинк собирался было метнуть туда и третий, но ему помешал Амфри. - Не бросай этот, он у нас последний! Боузи и Алуко добрались до безопасного убежища. Горный заяц спрятал меч в ножны. - Спасибо вам, друзья мои, я думаю, этим негодяям был преподан хороший урок. На дальнем конце карниза царил хаос, еще несколько Крашеных свалились в провал, когда толпа ринулась прочь от языков пламени. Вожак шайки оглушительно кричал, катаясь на спине и пытаясь потушить тлеющие подхвостье и хвост. Раскрашенная черно-зелеными красками самка, опутанная лозами и ветками кустов, взяла командование на себя. Держа в лапе духовую трубку, она раздавала приказы. - Назад, назад, вш-ш-ше назад! Тащ-щ-щите Чигида ш-ш-ш ш-ш-шобой! Алуко указал когтем. - Это Чигид, их главарь. Он поймал меня и подрезал мне крылья, чтобы я никогда больше не мог летать. Как жаль, что пламя не убило этого маленького злого крысеныша! Двинк смотрел, как враги отступают от края провала. - Так значит, Крашеные – это крысы? Филин кивнул. - Да, маленькие дикие древесные крысы. Они не хотят, чтобы кто-то узнал, кто они на самом деле, поэтому раскрашиваются с лап до головы в зеленый и черный и опутывают себя разными лозами и ветвями для маскировки. Но их много, они жестокие и злые! На глазах Амфри невольно появились слезы. - Да, и они забрали бедного Биски, нашего друуугаааа! Командор в отчаянье приложил ко лбу обе лапы. - Да, это моя вина, я не смог им помешать. Боузи ободряюще похлопал по крепкой выдриной спине. - Ты не должен винить себя, дружище, держу пари, что ты сделал все возможное, чтобы спасти сорванца. Но не бойся, я спасу Биски от этих разбойников. Да, а за свои злодеяния они у меня еще поплачут, даю вам слово МакСкутты!

Интересно Только как Огнезвезд попал в город?

Гленнер Супер! Рад, что ты с нами Только, Греночка, там не дротики, а стрелки из духовых трубок.

Арабелла Спасибо Главное, что тебе понравилось. А карма - это не главное. Давай в октябре, в самый зябкий из дней Мы все соберемся, да в келье моей. Подбрось-ка дровишек, пусть пламя блеснет, И песенку чайник друзьям запоет. Пускай за окном ливней звонкая нить, Что толку вздыхать, и что толку грустить? Сомненьем напрасно себя не томи, А лучше покрепче друзей обними. Журчат ручейки, дождик серый шуршит, Но много сказаний у каждой души. Мы, в пледах укутавшись перед огнем, Расскажем друг другу о том и о сем. О пенье реки и лучах на заре, О Са-ла-ма…просто драконьей горе, И лучший рассказ – о дорожках Земли, Как в Рэдволл попали, как в Рэдволл пришли. Что нам этот дождик, озноб и гроза? Пылают дровишки, пылают глаза, И в прошлом опять выдры, мыши, коты: «Ах, тот день названья…ты был там? А ты?». «Ты помнишь тот праздник, тот пир, например?». «Иль быстрые весла разбойных галер?». «Иль горную тропку, туман, скальный кряж?». «Иль праздник выдриный, танцующий пляж?». Мы гнались за грезой, ловили мечту, Так лапу же в лапу и хвостик к хвосту! И в Рэдволле старом средь сумерек тьмы Как молоды чувства! Как молоды мы!

Вода из верхней чаши стоящей на столе оправленной в медный корпус клепсидры ювелирной кротовьей работы вытекла, заставив маленький колокольчик тихонько звякнуть три раза. Стариковский сон чуток... "Раз-два. Открыть глаза". Дремавший под грудой одеял высокий полосатый кот взглянул на мир своими зелеными, ставшими под старость светлее и пронзительней, глазами. "Три-четыре. Пора вставать, старый ты соня". Аббат Джулиан Джиндживер вылез из-под горы одеял, выпрямился и уселся на кровати. Привычная тупая в боль в плечах, спине и груди сообщили аббату, что шрамы прошедших битв за ночь никуда не делись. Но настроение, впрочем, было отменное! Все-таки новое утро! Рэдволл! Из коридора тянет запах готовящегося на кухнях чего-то вкусного, за окном, кажется, не так мрачно и сыро, до осени есть еще пара деньков. Неплохо! "Пять-шесть. Ну, к обычным утренним ритуалам". С трудом встав с постели, кот, опираясь на стену, помахал лапами и хвостом, разминая мышцы, после чего вновь уселся на кровать и выудил из-под нее подаренный Командором окованный позеленевшими от старости полосками меди пузатенький матросский сундучок. Распахнув крышку, отец настоятель уставился на целую батарею пузырьков, скляниц и бутылочек. Все лекарства, лекарства. "Задаешь ты работы лекарям, старина. Давай-ка это сюда...". Кот втер в шрам на груди резко пахнущую мазь, поежившись, как от холода, ведь мазь неприятно обжигала. "Теперь к более приятной части. То, что ты любишь, старый задира". Та мазь, которую следовало втирать в шрамы на спине, была мягкой, теплой и пахла терпкими травами и лесными цветами. Кот, зажмурившись, вдыхал этот нежный, щекочущий летний аромат. "А-а-ах! Чудесно! Чудесно! Ради такого можно позволить изрубить свою спину саблями и кортиками...". Покончив с утренними ритуалами и спрятав сундучок под кровать, отец аббат снял ночную рубашку и облачился в аккуратно сложенную на спинке стула сутану. Стоптанные сандалии на лапы, веревку затянуть на поясе, четки в рукав. Ах да, последний штрих. - Старые кости - ни шагу без трости - горько улыбнулся отец аббат, взяв прислоненную к кровати лакированную тросточку. Древесина дуба казалась теплой, словно трость была рада, что ее хозяин снова берет ее в лапы. Под аккомпанемент привычного за сезоны стука "туп-тук", который издавала тросточка, опускаясь на красный песчаник полов, аббат Джулиан Джиндживер медленно вышел из своей кельи и направился в Большой зал аббатства.

Спасибо вам! Спасибо! Совок для угля и мешочек, в котором вышеозначенный уголь и хранился, прыгали вокруг бойцов, словно рефери на ринге, а кочерга и метелка пошли еще дальше и изъявили горячее желание принять активное участие в сражении, периодически обрушиваясь со своих подставок и громко шлепая по спинам дерущихся. Наконец, оттузив друг друга хорошенько, джентльзвери встали и обменялись лапопожатиями. Восстановив повреждения, нанесенные туалету мыши и жилищу кота (насколько это вообще было возможно), товарищи определили друг друга в кресла, и начался разговор. - Ну что, кого еще искромсал, Генри, старина? - Какие новые секреты разнюхал, Матти Гонфингс? Тут, к сведению читателей, озадаченных такими малопонятными шутками, стоило бы пояснить, что Генри Вер, хозяин комнаты, был хирургом, а его гость Маттиас Огастес Мафусаил Гонфингс (естественно, предпочитавший «Матти» в обращении с друзьями, «мистер Гонфингс» – в обращении со своей домохозяйкой или главным редактором, и «стой-собака-дай-поперчить-тебя-из-обоих-стволов-поганый-ты-шпик» - в обращении с благодарной общественностью из пригородов) репортером одной из центральных рэдволльских газет, знаменитой «Рэдволл-сити Гералд», наравне с «Дейли кроникл» и «Рэдволл Дейли мейл» несшей благодатную службу по просвещению белого света. И, разумеется, не таким репортером, что дремлют на заседаниях парламента, когда в огромном зале из двухсот пятидесяти пэров королевства и депутатов бодрствует только спикер, да и то потому, что за прошедшие сезоны пристрастился раскладывать пасьянс, прячась за возведенным из сборников законов подобием Котира. Такие репортеры проводят в скучном сне скучные часы и пишут скучные, выматывающие душу и тело статьи, которые, к счастью для окружающих, почти никто не читает. Не был Маттиас Гонфингс и джентльзверем, упивающимся (по крайней мере, если верить собственным статьям подобных уважаемых господ) искрящей, рассыпающей золотые брызги великосветской жизнью. «Князь Н., прибывший в наш дождливый город из Эрессии четыре дня назад, на балу, устроенном в его честь в особняке одной из наших старейших фамилий – Черчмаусов, сказал…Драгоценная тиара юной красавицы высшего света столицы, совершенно покорившей Рэдволл-сити баронессы Таис Вайлдлоу Хай-Рулейн, чудесно затмила блеск и сияние украшений прочих дам во время устроенного посланником Империи Котов графом Ромуальдом фон Мяумурром бала-маскарада. Да простит нас Ее Величество королева Констанция: когда молодая выдра, сверкающая своей красотой и драгоценностями, выступала под лапу с господином посланником, знатнейшие пэры королевства словно перенеслись мыслями в золотой век благословенного Зеленого Острова, предательски позабыв наш Рэдволл. И (только тссс, дамы и господа!) не будет преувеличением заметить, что очарование светской львицы, кажется, нашло брешь в непробиваемой броне господина посланника…Но не будем лишний раз вызывать неудовольствие господ заморских дипломатов или торопить события...На рауте, устроенном юным графом Джулианом Джиндживером в сияющем роскошью, залитым электрическим светом (о, наш Джулиан Джиндживер – большой поклонник прогресса! Чего только стоит его новый автомобиль, недавно доставленный в его поместье с самой солнечной Сампетры!) Джиндживер-мэноре, хозяин и гости торжественно подняли бокалы в честь нового успеха рэдволльского воздухоплавания – перелета аэроплана, с дивной поэтичностью названного…». И так далее, и тому подобное и все под коронами, вензелями и гибкими лозами плюща. Не заинтересовали Матти и биржевые новости, и спорт, и политика. Нет, наш репортер был из той разновидности репортеров, что сами участвуют в рискованных перелетах, замерзают на затертых во льдах фрегатах вместе с полярными экспедициями, а на войне врываются во вражеские окопы вслед за первой волной солдат. Но, к несчастью, до полюса мистеру Гонфингсу, любившему Рэдволл-сити, было слегка далековато, аэропланы взмывали в небо не так уж часто, а последняя рэдволльско-саламандастронская война отгремела семьдесят сезонов тому назад. Колониальные же войны, их перипетии, победы и поражения, были в изрядной степени освещены стараниями имевшихся на задворках мира репортеров. Впрочем, Матти Гонфингс не унывал. Он довольно быстро нашел вполне подходящую для его неутомимой души и жаждущего приключений молодого сердца сферу – в «Рэдволл-сити Гералд» он вел хронику городских происшествий. Плоть от плоти города, Маттиас Огастес с закрытыми глазами ориентировался в лабиринте улиц и переулков, обладал парой легких лап для того, чтобы бегать, и еще парой для того, чтобы строчить в своем блокноте потрясающие воображение новости, умел за считанное мгновение оказаться там, где стоило быть зверю с остро отточенным карандашом в кармане. Врезавшийся в толпу кэб, опрокинувшийся на повороте омнибус, затонувшая баржа…Маттиас прибывал на место происшествия едва ли не раньше виновников суматохи и уж точно раньше констебля или коронера. Он был лично знаком с суперинтендантами всех двадцати городских полицейских дивизионов и знал поименно многих констеблей, патрулировавших улицы в ночное время. Правый карман его полуфрака с иголочки оттягивали не только исписанный блокнот и карандаш, но еще и изящный никелированный кастет, с которым – да простят меня дамы за столь грубые подробности – Матти Гонфингс отменно умел обращаться, что доказывали некие убедительные следы на физиономиях тех темных личностей, что когда-то вздумали на свою беду проверить на прочность какого-то франтоватого джентльзверя, шатающегося по трущобам будто бы без дела. Еще потомок легендарного Гонфа-воришки был обучен как писать, так и расшифровывать те таинственные знаки, за которые во времена Мартина Воителя его бы сожгли на костре как колдуна, не поверив хитрому слову «стенография». Генри Вера всегда поражало, с какой ловкостью его друг покрывает целые страницы червячками, лентами и закорючками, чтобы потом, глядя на всю эту катайскую грамоту, вполне убедительно прочитать, что в таком-то переулке некий добропорядочный обыватель был остановлен тем-то и тем-то, что Кротоначальник Гурт, с шиком проезжая по Альф-стрит в два часа дня, по неосторожности сшиб своей двуколкой лоток торговца устрицами, что в таверне «Бэзил Олень» произошла драка между матросами с парового катера «Командор Рорзанн» и подгулявшими выдрами-докерами. Да, ничто произошедшее в пределах Рэдволл-сити и ближних окрестностей не укрывалось от внимания пронырливого репортера, ничто не оставалось для него секретом. Короче говоря, как любил говорить сам потомок Короля воров, «мой пращур воровал чужие пирожки, а я ворую чужие тайны». И, как говорил главный редактор его газеты, «если в Рэдволл-сити почему-то нет происшествий, мистер Гонфингс их устроит». Таким образом, позабавившись в течение нескольких минут шутками, связанными с профессиональной деятельностью хозяина и гостя, джентльзвери решили вспомнить и о том, что хорошая беседа, дополненная хорошей трапезой, является беседой совершеннейшей. К сожалению, осмотр стола и посуды, проведенный совместными силами, никаких результатов не принес. Укоризненно посмотрев на товарища, мистер Гонфингс высказал предположение, что уважаемый мистер Вер вздумал уморить голодом не только себя, но и своего друга, каковое деяние, разумеется, не может относиться к числу допустимых в обществе. Мистер Генри Вер решительно возразил, утверждая, что до прихода гостя сам собирался послать мальчишку за едой и согревающими напитками, но разморивший его сон помешал осуществить этот достойный восхищения замысел. Провели голосование, и двумя голосами «за» было решено отправить мальчишку за провизией и согревающим не когда-то, а прямо сейчас. Кот на правах хозяина покинул кресло, прошествовал к входной двери и, распахнув ее, громогласно выкрикнул в коридор: Ви-и-и-итч! Ви-и-и-итч!

Стрелок Спасибо ) Манит сердце и взор глубина, Мир огней и нетающих льдов, И опять за волною волна Точит камни морских городов. Моряки…Глаз недремлющих взгляд Тянет душу вперед и вперед. Снова, слышишь, таверны галдят? У складов суетится народ. По тавернам кутит экипаж. А когда гаснет в море Луна, Все звенит кораблей такелаж, Словно жила, иль нерв, иль струна. Звон тот тянет взять жемчуга воз, Мчать со штормом, что яр и свинцов, Бить картечью и длинный свой нос Сунуть в трюмы богатых купцов. Лапы пляшут, и сердце в груди Переполнено сладкой тоской. Старый боцман, эй, в дудку дуди, Мы уходим за славой морской! И призывно гремят якоря, И туг парус, и кортик остер. Потому-то уходят в моря Буканьер, флибустьер и капер.

Тогда тебе нужно обязательно прочитать "Хроники Края" Пола Стюарта и Криса Риддела. Там как раз и летающие корабли (правда, не космические, а парусные), и летающий город.

Декабрист За Еулалию спасибо, я уж забыл, как барсуки кричали свой клич. В оригинале Hellgate, тут не поспоришь. Тем более, в предыдущих частях где-то такое уже было. Так что есть в мире Джейкса и ад, и рай - warm meadow - теплые луга, а Темный Лес в последних книгах что-то упоминается все реже и реже.

Как всегда Стр. 128-129 Боузи увидел толпу темных силуэтов, надвигающуюся на них из темноты, кричащую, визжащую и вопящую. Вытащив меч Мартина, горный заяц встал рядом с филином. - Я с тобой, приятель, никто не скажет, что лэрд МакСкутта бросает товарищей на поле боя. Пока остальные звери тащили Командора в безопасное место, Алуко поднял фонарь, прошептав Боузи. - Они боятся меня, предоставь это мне. Держа большой изумруд перед зажженным фонарем, филин испустил душераздирающий крик, эхом отразившийся в туннеле. - Вууух! Балисс Глаз Смерти видит все! Вууухууу! Крашеные мгновенно замолчали, затоптавшись на одном месте, словно раздумывая, что делать. Алуко прошептал Боузи. - Давай-ка медленно отходить, пока они так стоят. Толпа хищников замерла на мгновение, а потом ей пришлось снова двинуться вперед, поскольку задние ряды напирали на передних. Боузи взмахнул мечом, его клинок в свете изумруда прочертил жутковатую зеленую дугу. Затем горный заяц выкрикнул свой боевой клич. - Еулалиааа! Лучнииик! Я воитель с гор! Еулалиааа! Лучниииик! Я пошлю вас к адским вратам! Алуко вновь завел свою песню про Глаз Смерти, а Боузи продолжал выкрикивать боевой клич. Казалось, это произвело ожидаемый эффект. Они торопливо пятились назад, по-прежнему выкрикивая ужасные угрозы. Но это длилось недолго. Двоица почти была в безопасности, когда главарь Крашеных сердито завопил. - Дерш-ш-ши их! Убейте, пока не убеш-ш-шали! За ними! Филин и заяц были вынуждены бежать, спасая свои жизни, а за ними топала толпа хищников.

Поздравляю тебя с Днем рождения! Счастья, здоровья, любви, радостей и успехов во всем!

Стр. 127-128 Филин глубоко вздохнул; по-видимому, он собирался ответить. Однако, неожиданно его голова резко повернулась, почти описав круг, а темные глаза тревожно вспыхнули. - Я мог бы все рассказать Вам, друг, но сейчас у меня нет времени. Быстрей, они идут! Он заковылял прочь по карнизу. Боузи крикнул вслед ему. - Кто идет, о ком ты говоришь? Алуко вернулся, чтобы забрать свой камень. - Крашеные из второго туннеля. Я не знаю, почему им вздумалось нападать на меня в этот раз, но их много, нам придется спрятаться. У меня пещерка в дальнем конце этого карниза. Туда они никогда не осмелятся зайти, следуйте за мной! Крики и вопли врагов, отраженные эхом, уже были слышны, когда Двинк заговорил. - Из второго туннеля, говоришь? Там были трое наших друзей и еще крот, ожидающий на развилке. Боузи начал карабкаться вверх по туннелю. - Как видишь, мы должны идти туда и помочь им. Сколько бы там ни было этих самых Крашеных, я собираюсь спасти моих друзей. Алуко полез вслед за зайцем. - Тогда я с вами, лучше быстро умереть, чем влачить свою жизнь в этом месте. Кроме того, если мы заставим их отступить обратно в левый туннель, у меня там найдется ловушка, которая их остановит. За мной, я знаю дорогу! К сожалению, филин, не способный летать, сильно замедлил продвижение. Алуко ковылял по каменному коридору, а его новые друзья еле-еле тащились за ним. Пронзительный визг Крашеных постепенно становился громче. Решив поскорее разобраться, что происходит, Боузи отпихнул филина. - Мне лучше поторопиться, пока не слишком поздно! Он рванулся вверх по туннелю на звук. Впереди показался свет фонаря. Это были Кротоначальник Галлуб и Амфри, поддерживающие Командора. Предводитель выдр бессильно обвис у них на лапах. Крики врагов почти заглушали все вокруг, когда Боузи подскочил к Командору. - Ох, что с тобой, старина? Сильная выдра вздрогнула. - Не время для бесед, товарищ, у нас на хвосте целая толпа дикарей. Показался Алуко вместе с Сэмолюсом и Двинком, освещавшими путь фонарями. Филин торопливо подозвал зверей. - Скорей, скорей, назад к карнизу. Моя пещерка в дальнем конце карниза. Я попробую задержать их, пока вы отходите!

- Ты у нас будешь вроде как сардинка, а жердинки для тебя...Закоптим и скушаем! - улыбнулся Грем (или Грим?), убирая фляжку - Сейчас пойдем, будет родничок, напьемся. Тем временем Грим (или Грем?) направился в лес, поорудовал там своим тяжелым тесаком и вскоре приволок к месту, где отдыхала Триша, две длинные крепкие жерди. Гладко остругав их, Грем снял свой плащ и, растянув его между жердями, превратил их в своеобразные носилки. - Ложись сюда, Тришка, ложись на плащ. Он не порвется.

- Остров, каких немало водится в океане. Грим - буркнул хорек, устроившийся перед Тришей с фляжкой в лапе. - Грем - ворчливо промолвил подошедший поближе второй хорек. Когда оба зверя встали рядом, и Триша смогла хорошенько разглядеть их, она поняла, что это близнецы. Хорьки казались неотличимыми друг от друга. - Не дури, разбойник, это я Грем. А ты Грим! - с возмущением заявил первый хорек. - Вообще-то с утра я был Грем. Ну ладно - не стал вступать в спор его молчаливый спутник. - В общем, один из нас Грем, а второй Грим - продолжал первый зверь - Пиратов здесь нет, зато водится много чего поинтереснее. И тебе тут валяться, как сардинка на Солнце, не стоит. Старый пройдоха, руби для сардинки две жердинки - обернулся Грим к своему немногословному брату.

Мышка приблизилась к развалинам того, что некогда было величественным замком. Оплетенные лианами руины, осыпавшиеся стены, покрытые мхом и плесенью, окна с остатками витражей, башни с растрескавшимися черепичными крышами. Похоже, бой шел как в главном зале, так и в одной из башен. -Аиииии!-долетел до слуха Катрины жуткий крик из окна башни. На ее глазах одна темная фигура резко отпрянула назад, а вторая мгновенно занесла над ней изящный ятаган страннного бирюзового цвета.

Декабрист Спасибо, вот еще кусманьчик. Стр. 126-127 Двинк уже собирался было ответить, когда неожиданно прогремел оглушительный голос. - Бойтесь глаза смерти и бездны погибших зверей! Уходите отсюда или умрите! Вууууух! Балисс! Двинк выскочил на край провала быстро, как молния. Он спрятался за спинами друзей. - Кто это сказал? Вновь раздался голос невидимого создания. - Ваша судьба предрешена, если вы не уйдете! Я – Глаз Смерти, я вижу все, внимайте моему слову! Вуууухууууу! Балисс! Двинк испугался. Он прошептал Сэмолюсу. - Там внизу все равно нет для нас ничего интересного, нам лучше послушаться его и уйти! Но горный заяц был сделан из другого теста. Слегка придерживая Двинка за ухо, он крикнул в темноту. - Эй, ты, а ну-ка убирайся отсюда! Глаз Смерти, клянусь бабушкиным передником! Я – лэрд Боузи МакСкутта Лучник, храбрый воин, я никого не боюсь! И если я не ошибаюсь, твой голосок уж больно смахивает на птичий. Так что послушай меня, ты, старина Смертеглаз, видишь мой клинок? Он взмахнул мечом Мартина Воителя в свете фонаря, и клинок засверкал и заблестел во мраке. - Послушай-ка меня, мой друг, я отрублю тебе крылья этой чудесной штучкой и выкину тебя в твой собственный колодец. Мягкий зеленый свет вспыхнул под дальним сводом каменного карниза. Приближаясь, он становился все ярче и ярче. Сэмолюс сглотнул, увидев, что свет движется к ним. - Великие сезоны, у какого создания может быть такой огромный глаз? Боузи не слишком-то почтительно легонько подтолкнул его локтем. - Тише, старина, посмотрим, что он сам скажет! Из темноты с большой неохотой вразвалочку вышла неясыть, сжимавшая в клюве огромный изумруд. Уронив камень на землю, филин прижал это драгоценное сокровище одной из своих крепких лап с четырьмя когтями прежде чем обратиться к Боузи. - Отрубить мои крылья, так Вы, кажется, сказали, сэр? Увы, это уже сделали до Вас. Мне остается только ковылять, так что взмах Вашего меча будет для меня милосердием. Мое имя Алуко, добро пожаловать в мое жилище, каким бы оно ни было. Прошу вас, скажите мне, что вы делаете здесь, под землей? Сэмолюс, испытывая жалость к филину, все же не смог сдержать любопытства. - Мы можем задать тебе тот же вопрос, Алуко.

С Днем рождения!)

Извините, в данный момент я никого не могу принять, так как ролевая в последнее время, к сожаленью, стоит на месте. Старая гвардия, то есть те, кто был в первоначальном составе игроков, а именно ildarka, Марисолька, Даос, Мефала и другие товарищи-рэдволльцы, если есть желание поучаствовать, прошу ко мне в личку.

Листва, как спелое вино, Прохладна и свежа. Собрали в житницы давно Мы щедрый урожай. И громкий звон зверей позвал Со всех концов земли. Гостей собрали в главный зал И осень нарекли. Сезон приветить каждый рад, Не думай о пустом. Смотри, как ярок нынче сад В наряде золотом. Гуляет Рэдволл здесь и там, Скорей спешите вы, Шурша по радужным коврам, Собрать букет листвы. Зовут диббуны за собой, Набегавшись слегка, Смеясь, зарыться в головой В шуршащие шелка. Лежи, гляди, а день плывет, Раскрасив парков стан, А над тобою небосвод, Большой, как океан. Как мир огромен, как широк! С осенним ветерком Умчишься мыслями, дружок, Куда-то далеко.

Книга вторая. Потомки короля. Было ли прежде столь вороватое племя? Стр. 125-126 Мало того, что в правом туннеле царила непроглядная темнота, так он еще и начал резко опускаться под уклон. Боузи, командовавший маленьким отрядом, остановился, уперся лапами в пол и, прислонившись к сырой каменной стене, посоветовал Сэмолюсу и Двинку. - Ох, если и дальше туннель будет таким крутым, мы точно свалимся не пойми куда. Нам стоит привязаться друг к другу веревкой. Двинк передал веревку, которую каждый из них обмотал вокруг талии перед тем, как продолжить спуск. Им повезло, что они все были связаны веревкой, потому что Двинк поскользнулся. Уронив свой фонарь, бельчонок в отчаянии громко закричал, промчавшись вниз мимо товарищей. Сэмолюс не успел его остановить. Он натолкнулся на Боузи. - Тяни веревку, останови его! Веревка дошла до конца, потом натянулась. Боузи схватился за каменный выступ, чтобы затормозить, и остановил Сэмолюса, прислонив его к стене. Они оба внимательно вглядывались вниз, видя, как огонек фонаря Двинка исчезает в никуда. До них долетел глухой взволнованный голос Двинка. - Не отпускайте меня, тяните за веревку, я попытаюсь выкарабкаться отсюда. Не отпускайте веревку, держите ее крепче! В свете фонаря Боузи заяц и Сэмолюс могли видеть, что они находятся на самом краю. Внизу виднелось огромное широкое отверстие, провал, казавшийся бездонным. Горный заяц крикнул Двинку. - Эй, ты там в порядке, приятель, нам можно тащить тебя? В голосе Двинка слышалось негодование. - Я белка, Вы же знаете, я и сам смогу выбраться. Сэмолюс не смог удержаться от ироничного вопроса. - Если ты такой ловкий, то как же ты ухитрился упасть туда, а?

Кот Декабрист Ага, отлично, спасибо вам за помощь! Сейчас немножко подкорректируем перевод.

С Днем рождения!