Йорек Бирнисон

старое неоконченное

хм)

крупнее

тоже давнишнее.

Из весьма раннего

а от чего Песенка умерла? неужели от старости?)))))))

Мартин почему же джейкс после такой вещи, написал Трисс.... Слушай, так что там с креггой?) как чувствует себя?)

Пижма а я уверен, что лучше) даже без ответа Марта)

Глава четвёртая - Если вы хотите у нас что-то ещё отобрать, то вы зря пришли, - Дрожащим голосом, стряхивая ресницами слёзы, сказала мать. – У нас ничего нет. Если же вы из той шайки хищников, то они ушли в противоположном вашему движению направлении. Зайчиха повернулась, окликнула детей и ушла с дороги. Гроддил упёрся взглядом в землю, постоял так и с удвоенной силой, как можно большими шагами поспешил уйти. «Я не виноват… я не виноват… я-не-ви-но-ват. Нет…» *** Побережье вновь встретило его мокрым ветром. Лис страшно отощал, его шатало, он боролся с желанием прыгнуть вниз с ближайшей скалы. «Я не сделал в своей жизни ничего хорошего, я заслуживаю мучений». Но это самобичевание в нём конфликтовало всё с тем же неугасающим желанием жить. Надеждой на то, что он всё сможет исправить и оставить о себе добрую память. «А лучше пусть и памяти не будет, никакой. Пусть те, кто когда-нибудь чудом узнают обо мне, считают, что я исчез, растворился в вечернем тумане» Прошла ночь, прошёл день. Спускаясь к воде, Гроддил споткнулся и кубарем скатился вниз, на песок. Встать он уже не смог. *** Лис пришёл в себя. Тепло. Непривычно. Ведь каждое утро его странствия было холодным. «И как я ещё от простуды не умер» - всё удивлялся он. В темноте пещеры Гроддил различил лежанку и подвешенную к потолку колыбель. Пахло едой, вокруг никого не было. С трудом встав, бедолага подошёл к столу и увидел блюдо с жареной рыбой. От него поднимался душистый дымок, мясо нестерпимо манило. Помотав головой и отбросив мысль о пище, Гроддил подошёл к колыбели. Мышонок, совсем крошечный, уставился глазками-бусинками на исхудалую морду калеки. Улыбка заиграла на крошечных губах. Гроддил прислушался, на улице слышался чей-то разговор. Малыш не спускал глаз. Лис улыбнулся в ответ, покачал кроватку, что-то помурлыкал, и дитя, спустя время, заснуло. Отвернувшись от еды и стараясь не дышать, Гроддил прошёл мимо стола и вышел наружу. У костра сидел воин. Мышь. Один. Ещё несколько мышей стояли неподалёку. - Это вы меня спасли? - Да. - Я… я должен идти. - Да. - Вы, наверное, не любите хищников? - Да. - Я могу вас понять… и это правильно. У вас прекрасный ребёнок. - Сын. - А-а-а… замечательный. Вы разрешите мне взять немного еды? - Да, вот ваш мешок. - Благодарю. Счастья вам и вашему сыну. – Лис неловко, чувствуя на спине взгляды, прошёл вперёд по сырому песку и скрылся за скалой. *** - Люк, может, было бы лучше, если бы он остался? Он так измучен и беспомощен… - Я бы с радостью. Он безобиден и совсем не похож на солдат Вердоги. Но не все это поймут. Племя столько пережило… надеюсь, ему повезёт. Сайна вздохнула, понимая, что муж прав, и повернулась к мышонку. - Как крепко спит наш Марти. - Чудесный младенец. О, сезоны, пусть он вырастет настоящим воином. Пусть о нём сложат легенды. Вокруг ещё так много зла… так пусть же он улучшит этот мир. Люк обнял жену, тихо поцеловал и прошёптал: - И мы будем жить, радуясь новому миру.

Глава третья Утро было холодным. Воздух пах морём. Гроддил проснулся и вновь осознал, что Транна нет. И что добил его именно он. Лис часто сомневался. Во всём. Он помнил время ярости кота, помнил его окончательное помешательство. «Да, тогда, во дворце, он, оказывается, был ещё нормален. Но власть да это стихотворение, приснившееся мне, довели его. Кто мне его рассказал? А может, его придумал я? Может я правда маг и провидец?» Но лис не собирался тешить себя глупыми надеждами, он прекрасно знал, что вся магия его была в знаниях. Его отец был выдающимся лисом. У него даже были книги, редкость в бедных рабочих деревнях. А потом были книги в замке. Знания, которые никому там были не нужны. И Гроддил читал. Заглушал плач чужими мыслями. «А я ведь ещё молод. Может быть, у меня всё ещё впереди? – Подумал он сейчас. - А может, и нет… опять сомнения» Но надо было двигаться дальше. Жить дальше. *** Прошли дни, тусклые и, уже, голодные. Гроддил взял немного на восток и к исходу седьмого дня вышел на дорогу. Он увидел скалу. Какая-то нелепая скульптурная группа, два зверя. Гроддил поправил очки и прищурился. Да, звери. Выдры. Неподалёку виднелся крошечный домик. Лис осторожно заглянул внутрь. Гроддил боялся всех. Теперь он был беззащитен, и приходилось быть осторожным. Но, никого. Скудная обстановка, пыльный пол без следов. На столе чёрствая краюха хлеба. Лис тихо вошёл и положил мешок на самодельную, с досками, покрытыми лишь грязной тканью, кровать. «Для ночлега сойдёт. Да и еда, - Он посмотрел на хлеб. – Хоть какая, но есть, авось, в воде размочу». Он тяжело вздохнул, и, опустив голову, пошёл за водой. Лиса начинало мучить одиночество. У Транна он бы многое отдал, чтобы лишь остаться одному, теперь же всё было так трудно и безнадёжно, что хотелось разделить с кем-нибудь своё блуждание. Ему в очередной раз захотелось нормально жить. Жить в семье и пользоваться уважением, испытывать тепло ласки и доброту родителей. Хотелось того, чего так не хватало почти всю жизнь. *** За весь свой путь он ещё не встретил ни одного зверя, поэтому внезапная встреча с двумя зайчатами, выскочившими из кустов, на несколько секунд ввела его в ступор. Не так давно он оставил дом у «двух выдр» и теперь вновь шёл, правда, уже по дороге, на север. Гроддил понимал опасность такого пути, но продираться через придорожный бурелом ему настолько надоело, что он решил рискнуть. Зайчата не были такими уж взрослыми, но встретили лиса с немалой агрессией. - Уродливый убийца! - Грязный недоносок! - Получи! И град камней обрушился на путника, одно стекло очков треснуло, левая передняя лапа заныла от боли, мысли смешались. - Дети! Прекратите! – Мать, отбросив корзину, выбежала на дорогу и закрыла собой лиса. - Но мама, это ОН! - Тот самый! Раздался «ох», и на Гроддила обернулась пара прекрасных, но наполнившихся слезам глаз, в них был и вопрос, и горе, и обида. И лис вспомнил. *** Новая затея Транна оказалась на редкость своеобразной. - Итак, воины. Безжалостность – условие победы, жестокость – путь к ней (это была фраза, найденная Гроддилом в каком-то старом кодексе). Так давайте же я поучу вас этим наукам! Кот стоял у глубокого заброшенного колодца у окраины замка котов, по одну сторону от него вытянулась его личная небольшая гвардия, а по другую – специально приведённые сюда рабы, снятые по воле принца с работ. - Подведите ко мне… - Кот посмотрел налево, - во-о-от эту белку. Да. Смотрите же – враг связан, враг беспомощен, враг безопасен. Лёгкий тол-чок и… и всё. Легко и просто. Давайте, подходите, зачем жалость к низшим зверям, зачем? Солдаты великих котов не должны бояться ничего! *** Жуткая очередь медленно двигалась. Солдатам становилось даже весело, и они старались как-нибудь поизощрённее скинуть жертву вниз. Транн с великодушием оглядывал всё это и еле видно усмехался. - Друг мой Гроддил. Что же ты-то стоишь? Разве ты не солдат моей армии? - Мой господин, разве я обязан кого-то убивать, и… Взрыв ярости оказался неожиданным. - Быс-с-стро!!! Эй там! Остановите очередь! Давай! Лис, сопровождаемый толчками и пинками, вышел к колодцу. Ему выпал совсем молодой, излучающий жизнь и силу заяц. Он сверху вниз, со злобой смотрел на скрюченного, дрожащего лиса. «Убей, убей!» - Ревели вокруг. Гроддил зажмурился и протянул лапу, колени тряслись. Ещё шаг, ещё полшага, ещё, и… и его толкнули в спину. И заяц пропал.

Инкариус похвала от Инка, фантастика) Пижма ну не до такой же степени...)

жутковатая шуточка) И неприятная немного... а так, без неё понравилось)

крыска фу... Зря специальная концовка...

таммо, нет, самый настоящий Матиас)

матиас из мульта

cпс)

хм, не то чтобы о копье, но...) Глава вторая Дверь слетела с петель и в дом старосты донеслись крики снаружи. Староста схватил жену и попытался выбраться в окно, но оттуда уже торчали копья. В проходе появился кот. - Так-так, отдыхаем? Где налог? - Был неурожайный год, и... - Ты плохой староста? Отвечай! - Нет, но... - Ты плохой староста! - Плохой... - А плохих надо заменять, не правда ли? Эй вы там! Убить! Лисица завизжала. Крысы собирались поджечь стены. - Мама! - Донеслось снаружи. - Мама! Внутрь вбежал молодой, почти ребёнок, лис. Кто-то небрежно откинул его копьём обратно на улицу. Каратели вышли, дом запылал. Лисёнок бросился на Транна с ножом, но кот уклонился и схватил его за шиворот. Развернувшись, он ударил сына старосты о дерево. Раздался резкий, болезненный крик... А солнце еле светило сквозь клубы плотного, полного горя дыма. *** - Сын! Что ты делаешь?! Подданные это наша жизнь, мы не можем просто так устраивать кровавые казни! Это в наших же интересах. - Напугать их не помешает... - Ты их не напугал, Унгатт, ты их разорил! И они теперь уж тем более не отдадут нам подать! - Замолчи, старый хрыч! Ты закрутился вокруг этого дурацкого хозяйства, вместо того, чтобы захватывать новые земли, зачем? Ты низок! Смертельное копьё онемел на пару секунд. - Ах ты щенок! Огни гнева заиграли в его глазах, и он метнулся к Транну, ударив лапой в его самодовольную морду. Не дав подняться, "старик" крепко приложил сына к стене и заглянул в его глаза. Из-за занавеси выполз паук, но Копьё, не глядя, раздавил его задней лапой. Молча он развернулся и пинком выкинул Унгатта из своих покоев. Принц ударился о противоположную стену, но лишь коснувшись пола, вскочил и побежал по коридору, и горе тому солдату, кто бы встретился на его пути. *** Прошло два сезона. - Гроддил, всё готово? - Да, господин, я уже разработал несколько фокусов, всё будет просто волшебно. - Смотри у меня, лис. Солдаты должны пойти за мной. Транну, сыну Копья, тут, в горах, нечего делать. Что слышно от Фрагорль? - Вашему отцу не полегчало... - Старику не удержать армию. Тем лучше для меня. Только этот братик... Ладно, всё должно пройти безупречно. Иначе ты сам попадёшь в мою паутину... - Да, господин... *** - Отец, ты умираешь... - Ничего, сын Вердога... Моя надежда только на тебя. О, почему ты не родился первым... И твоя мать... Не умри бы она тогда, Транну можно бы было доверить власть... Как жаль, что он не стал после потрясения хлюпиком, а рехнулся на пауках и жестокости... Он слишком, слишком яростен для хищника. И глуп. - Что было, того не изменить... мне придётся его убить. Он приведёт королевство к окончательному краху. - Нет, сын, наши земли не спасти... Они приходят в упадок, тебе надо уходить. - Клянусь, я останусь здесь на семь сезонов после твоей смерти. - Благодарю... Что это за шум? Вердога метнулся к окну. - Мерзавец! Он уводит войска! И корабли! Отец, я остановлю его! - Главное - солдаты... Тебе они понадобятся... Не надо... Те, кто верен, остались... - Ты прав. Как всегда прав... *** Гроддил брёл вдоль берега, и внутри у него было настолько темно, что он не раз подумал, а не отправиться ли ему вслед за «хозяином». Жизнь после смерти родителей была жалкой и бессмысленной, сезоны рабства не принесли счастья. На море начиналась буря, и лис решил покинуть побережье. Спрятавшись от дождя в пещере, он некоторое время, не отрываясь, смотрел в каменный пол, ни о чём не думая и ничего не желая. Камни отвечали абсолютной взаимностью, и в пещере были слышны лишь далёкие раскаты грома. Гроддил очнулся от оцепенения, лишь когда его стало трясти от холода. Засуетившись, он развёл небольшой костёр (всё необходимое было в походном мешке), расстелил постель, лёг и взял блестящий в сполохах пламени, небольшой, с мышиную лапу, металлический предмет. Компас, сделанный им ещё в замке старого кота, имел вид ласточки с распростёртыми крыльями, носом она смотрела на север, а крылья, соответственно, показывали запад и восток. На север, - подумал Гроддил. – на Родину. Может быть, там я найду свой конец. Сон мага был беспокойным, слышались всхлипы и сдавленные стоны. Камни всё так же молчали.

Ренни спасибо) четыре года. С умом - два) кстати, новый вариант эскизика:

Глава первая. - ...И чтобы больше такого не повторялось! Ты понял меня, юный Унгатт? - Да, отец. Я перестану совершать столь недостойные царской особы поступки. - Вот и славно. И сними, наконец, эту солдатскую одёжу, наследник ты или кто? - Но отец, ты ведь сам когда-то был обычным воином, мне чужды эти бесполезные платья! - Иди! И не смей говорить о моём прошлом! Смертельное Копьё отвернулся к окну. Нависло молчание. Транн толкнул дверь и вышел. - Тьфу, высокомерный старик, - погрозил он двери кулаком - Ненавижу. Кот поплотнее запахнулся в плащ, прикрывая доспех, и угрюмо побрёл прочь. Миновав несколько поворотов, Транн натолкнулся на часового. Крыса, увидев наследного принца, вытянулась и затаила дыхание. Транн прищурился и злорадно улыбнулся. - Как зовут тебя, солдат? Что молчишь, боишься? - Д-да ваше, ваш-ше выс, выс-с-с... С... - недоговорив, страж быстро кивнул. - Какое я тебе высочество, приятель, я ведь такой же, как и ты, правда? Правда? - повторил кот уже громче, слегка ухватив крысу за ворот. - Да? - Протянул часовой неуверенно. Теперь глаза крысы и кота были совсем близко. - А хочешь, я тебе покажу одного моего друга, он тебе понравится. Смотри-ка. В лапе Транна появился паук. Он медленно переполз на плечо еле живого от страха грызуна. Кот продолжал. - Смотри, какая крошка, разве он не прелестен? А ты такой большой и живой, отличная пища для многих поколений... - Отстань от этой деревенщины, брат. От мёртвого солдата не проку, а живой сможет прикрыть тебя своим телом, если понадобится. Унгатт оттолкнул крысу и повернулся на голос. - А, малыш Вердога. Всё геройствуешь, мистер голубая кровь? - Ты опять говорил с отцом. Неужели ты не можешь стать достойным звания дикого кота? И я не малыш по сравнению с тобой - мы рождены в одну ночь. - Но, как ты знаешь, власть переходит к старшему, так что не учи меня жить. - Ты бесславно завершишь свою жизнь, сгинешь, без солдат и детей! - Я молод, и лишь я решаю, как умру, и будут ли у меня дети. Хотя, зачем мне наследники... - А кто же заменит их? Твои пауки? Твои малютки? Эти мерзкие твари! - Когда-нибудь эта мерзкая тварь может оказаться в твоей постели, Вердога. - Не смей мне угрожать. Твоё счастье, похоже, нас услышали. - Тогда я поспешу удалиться. Очередная ссора с Копьём не принёсет мне пользы. Как и тебе. - Увидимся, братец, и помни, мы не закончили. - Конечно. Непременно, братишка. - Последние слова Унгатт-Транн сказал уже больше для себя, да и собеседника рядом уже не было. *** В комнате его ждала Фрагорль. - Великая, - произнёс кот с насмешкой - принеси-ка чего-нибудь поесть. - Но господин, есть же специальные слуги... Глаза Транна сверкнули. Он зашипел. - Моих приказов нельзя ослуш-шиваться, хорьчиха. Запомни раз и навсегда, твоя жизнь не стоит и гроша в покоях Унгатт-Транна! И пусть ты из известной семьи и мой папочка подослал тебя ко мне в качестве стратега, а может быть и шпиона, немедленно неси мне есть! Кот ударил когтистой лапой по косяку, полетели щепки. Фрагорль замерла на секунду, а в следующую её уже не было в комнате. Уже наблюдая за трапезой принца, она решилась заговорить. - Мой господин, ваш достопочтенный отец, стовеликий Смертельное Копьё, попросил вас навести порядок в одной из подданных деревень... Лисы не хотят платить налог. - Врут, что нечем? - Нет, говорят, что... - Врут! Если бы мой папаша не был беспомощным стариком, в его владениях была бы лишь правда. Сходим, навестим их старосту. Собери десяток крыс, я сейчас закончу. И не забудь грязную посуду, хорьчиха... Ночь всё ещё блестела тысячами глаз, но небо уже близилось к рассвету. Транн любил темноту и предпочитал по-настоящему жить лишь ночью. Правосудие должно было закончиться с первыми лучами солнца. Он поклялся себе в этом, заключил сам с собой пари. Никто больше не был достоин такого спора.

Феллдо наверное... Bargesta может по фанфику?

Bargesta да, учусь) если с первыми рисунками по Рэдволлу сравнить... )

Феллдо, а это разве тот же художник? Bargesta, да, я заметил, но может там и хорёк есть? С другой стороны, белк что-то не оченб похож на то, как обычно рисуют Тэма. А на Росомаху очень похоже существо на второй картинке)

Bargesta а, гуашь...

Bargesta да, она

в смысле?