Я не хочу, чтобы индейцы умирали!...

["The Secret of NIMH" ("Секрет крыс")]

проэкт повести погиб. мне терять уже нечего. но почему из-за этого должен пропадать целый текст?... может быть, если кого-то это заинтересует... можете прочесть, и я буду только рада комментариям вашим: все, что я пишу, рисую, делаю - на вашу радость, оно должно привозносить вас немного выше обычной жизни, в удивительный мир книг...

вы можете не сразу понять о ком (или о чем) здесь идет речь, ибо этот текст - есть отрывок из огромной повести, которую я так никогда и не допишу. спрашивайте меня, я с удовольствием отвечу.

буду выкладывать текст маленькими частями.

 

а пока... пока я открою вам дверь. добро пожаловать!

 

Я не хочу, чтобы индейцы умирали!...

 

I

 

…Дождь капал и капал с неба, размывал очертания растущих рядом деревьев, нещадно мочил одежду и гранитную небольшую плиту. Кроме шороха воды, ползущей по земле тонкими прозрачными змейками, все было безмолвно… Птицы попрятались по гнездам, надоедливые крысы сгинули, даже комары и те улетели под сень деревьев, чтобы капли дождя не намочили их хрупкие крылышки. А вот куда деваться от этого мемориальной доске, о которую нечеткая из-за дождя фигура облокотилась спиной, уткнув лицо в колени?...

И что нужно было здесь, этой одинокой фигуре, на пустыре? Возможно она ждет… ждет кого-то или чего-то. Или же отдыхает, если она находит что-то привлекательное в сидении на холодной земле под дождем.

Но вот, на бледном горизонте медленно стали появляться две черные тени. Сначала мелкие, затем все больше и больше, они, похожие чем-то на большой гриб, все росли, приближались к тому месту, где сидела, сгорбившись, фигура. Вот уже, сквозь пелену дождя, можно было расслышать их тихие шаги, негромкие ласковые голоса, их непринужденную беседу. Укрывшись одниим большим зонтом, к пустырю приближалась молодая пара.

Фигура не обращала на них внимания, или не видела их, или попросту даже не слышала. Она, как сидела у надгробия, так и не шевелилась. Может быть, она спала.

Два длинных силуэта под зонтом оставили за спинами лес, и уже поднимались на небольшой холм, на вершине которого дремала промокшая фигура. Грязь хлюпала под их ботинками, и женский голос смеялся, когда коричневые брызги подлетали особенно высоко. Теперь им до гранитной плиты оставалось футов пятнадцать, но они все равно не замечали ее. Их веселый смех заглушал все мирское бытие.

Десять футов… восемь… пять…

Словно врата, раздвинулись перед их глазами туман и мутная дождевая дымка, обнажая блестящую поверхность гранитной плиты и… и что-то… Именно что-то… потому что это нельзя было назвать человеком… По крайней мере, приглядевшись повнимательнее.

Как бы это не было странно, но молодая пара нисколько не испугалась этой аномальности.

 

II

 

Алексий и Филля – их было двое, и они поженились недавно в ближайшей церкви. Алексий держал мозолистую ладонь все время около живота невесты, будто прикрывая что-то, но на самом деле он боялся, что случится что-нибудь плохое с их ребеночком, с их сынишкой или дочуркой, которому исполнилось только-только две недели.

Купив этот внушительный участок, они никоим образом не ожидали обнаружить на нем надгробие и человекообразного кота с долотом в лапе. Он был еще жив, когда они его нашли, закоченевшего, но живого, без сознания. Кот был одет очень странно по тем меркам, в нагромождение лоскутов, ночную рубашку и багровый плащ.

Тогда еще Филля спрашивала, что с ним делать.