Букан

Мартин Знаю! Я сама хочу и напишу, только, возможно, не вдруг. У меня ещё один "левый" фик в работе. В общем, поставила в очередь!

Здорово! Я, выходит, первая отмечаюсь...

качество сканирования расплывчатое, а так - ничего!

Квэндил Здорово!!! Мне в Пэйнте так никогда не нарисовать!

Ронблэйд Широкая полоса Чего-то у тебя Арвин на зайца смахивает больше, чем на белку. А так - приятно посмотреть

Ребят, может, кто-нибудь хочет продолжение? Не про завод - не знаю я, что с ним сталось, да и знать не желаю - а про Луну в Рэдволле и про водноежей?

1 ноября, среда 8:00 Вчера расстались мирно – в состоянии худого мира. Никому не хотелось никого поддерживать… Сегодня Луна пришла позже всех. И Селена опять подготовила для неё спектакль. Взяла со стола Джинни Лунино заявление и порвала на куски. На восемь-десять довольно больших кусков. – Луна, не уходи! Я была неправа. Вы же, девчонки, меня знаете – на меня как найдёт, так я сама не знаю что несу. С мужем из-за этого постоянно ругаемся… – Я на тебя зла не держу, – промолвила будущая спасительница водноежей. – Все мы ошибаемся. Но я всё равно напишу новое заявление. И уйду. Если Джинни отпустит. – Отпущу, – вздохнула начальница. – Я не хотела тебе подписывать, может, ты ещё бы передумала… Но этот экземпляр всё равно Селена порвала. Ой, девчонки, самый тихий отдел был… Наверное, я тоже уйду. В декрет… – А я уже ищу что-то поприличнее, – объявила Селена. – Я что, одна останусь? – Ханна не столько обиделась, сколько удивилась. – Ты никогда не пропадёшь, – Джинни одарила её улыбкой. – Ты из нас всех самый нормальный и здравомыслящий человек. У тебя, наверное, «лад» в гороскопе – ты ещё ни разу никого не обидела. И потом, пока ещё Селена устроится, а со мной вообще долгая история… – Вот, – Луна подала шефу новый экземпляр заявления. – Ладно, – Джинни расчеркнулась на листе. – Можешь даже две недели не дорабатывать, завтра пойдёшь с обходным… Можно полюбопытствовать: тебя всё-таки папа упросил перейти к нему в журнал? – Ну… не совсем. Но в ближайших номерах «Квибблера» моё присутствие будет явно заметно! 20:30 – Папа, можешь мне дать творческую командировку? – Куда? И надолго ли? – Не знаю. Я в виде ёжика пойду, я же тебе рассказывала про Рэдволл. – Луна! Это может быть опасно. Это вообще как-то непонятно и странно… – Да. Но я вернусь! И каждый день ищи на камине новую главу моих записок! – Ну, не смею отказывать. Увольняйся – и в путь! Может, мне что-нибудь нелицеприятное опубликовать о твоей бывшей конторе и особенно об этой мерзкой Селене? – Да ну, пап, это будет некрасиво. Не надо ей ничего делать – она же извинилась! Задумано: декабрь 2004 Записано: июль-сентябрь 2005, Луговая, дом, ГКГ МВД РФ

Вот, дописала до конца! 31 октября, вторник 7:45 Луна шла на работу в замечательном настроении. Она полностью выздоровела. Погода сегодня обещала быть замечательной – для глубокой осени. Правда, историю с крепостью водноежей Луна в своих снах так и не досмотрела. Показывали ей всё, что угодно, только не это. Но девушка знала наверняка: скоро она раскроет эту тайну! Подходя к проходной, Луна вдруг остановилась и задумалась: «А куда меня несёт? Сегодня же праздник!» Она достала больничный лист и ясно увидела: «Выход на работу 1 ноября». Вот же заклинило! В пятницу её не выписали, она пришла к врачу в понедельник и была уверена, что «завтра на работу». То есть сегодня… Однако, похоже, заклинило не одну Луну. Люди, как всегда, шли через проходную на работу. Так что Луна тоже пошла. Знакомые кивали ей и говорили: – Ох, ты самое интересное пропустила! Но делиться подробностями было некогда. Все спешили по своим местам. В помещении отдела уже была Селена. Обычно она припаздывала – ровно настолько, чтобы не отобрали на входе пропуск. Потому что считала: незачем спешить на такую бессмысленную работу. Но сегодня Селена уже сидела за столом во всеоружии – успела даже косметику наложить. Губы сегодня накрасила не нежно-розовым, а кроваво-красным, зловещим. – Привет! – сказала Луна, как всегда, дружелюбно. – Привет! – протянула Селена с какой-то издёвкой. – Давненько я тебя жду! Отлично выглядишь после болезни! Отлежалась в тепле, пока мы тут сидели в осаде? – Как в осаде?! – Вот только не надо прикидываться, что ничего не знаешь! Стоило тебе заболеть – как у нас тут начался зверский передел собственности! В четверг только утряслось. Мы субботу работали, воскресенье работали, понедельник соответственно, и сегодня, в праздник, работаем – навёрстываем простои, тем более к Хэллоуину столько заказов! Если бы ты ничего не знала – ты бы завтра пришла! – Да я болела… и забыла про Хэллоуин! У меня и в больничном написано – с первого… – Ой-ой-ой, отговорочки! А когда Ханны не было и ты зарплату считала – помнишь, как ты меня на бобах оставила? А как ты мне кинулась чинить перо и сломала – так что мне пришлось ждать, пока на складе новое выдадут? – Честное слово, нечаянно! Столько досадных совпадений… – Не верю я тебе. Ты меньше всех болеешь за так называемое дело и ловчее всех устраиваешься! Джинни, конечно, тоже хороша – она меня гоняла в разные места, как девочку на побегушках: отнеси бумажку, принеси бумажку… – Да она всех так гоняет! – Но не всех с такими глупыми поручениями и не всех с таким упоением! Она же кайф ловит с того, что я, взрослая женщина, у неё, пигалицы, в подчинении, в услужении, можно сказать! – А по-моему, ей неловко… – Это только пока! Между прочим, мне на неё многие жаловались, что она, как только не хотят выполнять её глупые инструкции или не понимают, чего она добивается, – моментально злится и хамит. Прямо вдалбливает свою точку зрения, точнее, не свою, а наукообразную! Паукообразную! Но Джинни ладно, она хоть ещё орёт. Но ты, Луни, такая дрянь! Мило улыбаешься и всаживаешь нож в спину! Вы все думаете, что меня некому защитить? Раз я пришла с улицы и не участвую в ваших грязных играх? – Ну и где же они были, твои защитнички, когда здесь делили власть? – Они не того масштаба. Но с каждой из вас, гадкие пигалицы, разобраться сумеют! Я вас долго жалела, я долго всё это терпела. Но знайте – и за меньшее вывозят в Запретный лес и отдают чудовищам! Будь на месте Луны Джинни, она бы швырнула в Селену заклятием. Или просто, по-бабьи, вцепилась бы ей в волосы и приложила бы пару раз головой о каменный пол. Луна поступила по-другому. – Я ни в чём не виновата, – тихо промолвила она. Взяла со стола острейший нож для бумаг, раскрыла, внимательно посмотрела на лезвие. Открыла окно, встала на подоконник и перебралась с него на крышу цеха. Так с ножом и полезла. В этот момент вошли Джинни и Ханна. – Что здесь происходит? – строго спросила начальница. – Да вот Луни собралась спрыгнуть с крыши. А пока лететь будет – ещё и зарезаться. Всё потому, что я ей правду сказала. – Обе идиотки, – с сердцем сказала Джинни. – Даже разбираться не буду, кто прав, кто виноват! Ханна высунулась в окно: – Луна! Прекрати немедленно, слышала? Луна не слышала. Она глядела вниз и понимала, что спрыгнуть не сможет. Это даже не страх, а жажда жизни… Девушка провела пальцем по лезвию ножа. Не до крови, но ощутимо. И вдруг лезвие засветилось у неё в руках, посылая привет из того, звериного мира. Конечно, это не был и не мог быть меч Мартина Воителя – величайшая святыня Рэдволла. Это был клинок водноежей. И то ли пальцами, то ли прямо сердцем Луна читала слова: «Мы ждём тебя, серебристая ежиха! Мы все тебя ждём! Ты – последняя надежда морского племени!» Луна залилась краской, потом улыбнулась. Задвинула лезвие ножа. Снова влезла через окно в комнату и, ни на кого не глядя, села за свой стол. Все долго и тягостно молчали. Ханна пыталась подсчитывать убытки от простоев. Джинни со злости рисовала идиотов на шедевральной схеме Деметриуса Андеррайтера. Идиоты оживали, бегали по листочку и запутывали всё ещё гораздо больше. Селена что-то строчила – Джинни подозревала, что кляузу, только вот не знала, кому. Луна, казалось, впала в транс. В отличие от Джинни в сходных ситуациях, она не прятала лицо и не клала голову на руки. Сидела и смотрела прямо перед собой – но вот что она при этом видела? 11:30 – Пойду обедать, – заявила Селена. – Хоть что-то слупить с этого змеиного гнезда. Ханна, ты со мной? Или с кем? Толстушка поглядела на Луну и поняла, что та никуда не пойдёт. – Пошли, – сказала Ханна Селене тоном, выражавшим примерно следующее: «Ну сколько можно идиотничать?» – Приятного аппетита, – процедила Джинни. – А я сегодня в кои веки воспользуюсь своими привилегиями и поем в начальственном отсеке. Все три вышли из комнаты. Никто не опасался оставить Луну одну. И совершенно справедливо. Всё, что она сделала – это наконец заставила себя написать заявление об уходе. Домой она не сбежала, и ей уже всё равно было, как дотянуть этот день…

крыска Послушала! Здорово!!!

крыска Слова мне понравились! Скачала с музыкой, послушаю - напишу! Сама по себе инициатива твоя восхищает!

Пижма Я тоже надеюсь!

А я, грешным делом, и сейчас люблю... Кстати, моя мама так на Рэдволл и не подсела... К сожалению...

Инкариус Пижма Спасибо, что отмечаетесь! Осталась одна длинная кульминационная глава и эпилог, не знаю, управлюсь ли до повторной покладки в больницу...

26 октября, четверг 5:45 Луна Лавгуд заболела. Взяла больничный и третий день лежала дома с температурой. Главный редактор «Квибблера» ухаживал за дочерью по мере сил и возможностей. Луна ему улыбалась, говорила, что всё нормально. Но мечтала только о том, чтобы остаться одной, закрыть глаза и попытаться закончить путешествие к морю. Угря они как-то прогнали. Луна не отследила, как, но после того видения в метро лицезрела чудище только однажды – и то уже кверху брюхом. Туннель, однако, кончаться не желал. Каждый раз, как Луна закрывала глаза, она оказывалась в лодочке, вместе с храброй выдрой и молодым кротом. Серебристая ежиха всё никак не могла запомнить, как их зовут. А самое главное – понять цель этого дикого плавания… И вот сегодня – в Англии было раннее утро, а там, в мире Рэдволла, белый, ясный летний день – судно с экипажем вынесло на поверхность земли. Им повезло – кораблик не перевернулся. Звери, конечно, зажмурились от яркого света. Но вёсел из лап не выпустим. Под килем были волны – сверкающие, сильные, но вполне дружелюбные. Командор-выдра уверенно причалил к берегу. Луна и крот Копалка выбрались на песок, осторожно разминая лапы. – Бурр… это, – пробормотал крот, – никогда больше на корабль не сяду… хурр. – Кроты – они кроты есть, – усмехнулся в усы Командор и повернулся к ежихе: – Луна, ты в порядке? – Да вроде цела… – Тогда подкрепимся и пойдём! Где-то здесь должны быть руины древнего города водноежей. Они были до того водными, что почти даже морскими. – Здорово! – восхитилась Луна. – И куда же они делись? – Этого не знает никто, – Командор разломил на три части длинный пирог с разнообразными начинками. – Может, переселились в море. Может, их кто-то прогнал, какие-нибудь разбойники. Возможно, крепость и сейчас принадлежит мародёрам. – Тогда нам надо соваться туда поосторожнее, – подал голос Копалка, – чтоб нас не заметили, хурр! – Так и сделаем, – подтвердил Командор, откусывая от своей порции пирога. – Ешьте, ребята, – продолжал он с набитым ртом, – а то после меня ничего не останется! Крот и ежиха не заставили просить себя дважды. И некоторое время все молча уплетали за обе щеки. Наконец Командор стряхнул крошки с усов и возвестил: – Наша миссия здесь – вообще-то исследовательская. Выяснить, что сталось с руинами крепости. Нет ли там каких-нибудь реликвий. А если там вдруг окопались недобрые звери – сообщить об этом в аббатство. – А если там остались морские водноежи? А вдруг? Не услышав на свой вопрос ответа, Луна открыла глаза. Не сразу сообразила, что лежит в своей комнате. Жутко не хотелось возвращаться к реальности. Ещё, между прочим, неизвестно, какой из миров реальнее. Морские водноежи явно интереснее. Чем еженедельный отчёт по браку. Только вот в Рэдволле толком нет мороженого… Кстати, жара-то у неё больше нету! Ладно, завтра Луна сходит к врачу, может, он её и выпишет… Как раз ещё есть выходные, чтобы отлежаться… А в понедельник можно выходить. В «Холодной Империи» подолгу болеть не принято. Конечно, не как на пять две трети, но всё ж таки… 15:15 Джинни, Селена и Ханна смотрели из окна вниз, во двор. Там боролись друг с другом охранники в синем и охранники в зелёном. За забором дежурило несколько авроровских нарядов. Когда-то давно на «Холодной Империи» уже случалось такое, что два владельца не могли её поделить. И вот опять… Давно ходили слухи, что Генеральный продал часть предприятия бывшей дочерней, ныне конкурирующей фирме. Последние дни территорию хладокомбината перегораживали стенами, которые периодически меняли месторасположение не без помощи магического воздействия обеих сторон. И вот наконец это вылилось в открытое столкновение. За последние трое суток власть менялась раз пять. Работников в первый день выпустили с территории под конвоем, но наказали вернуться обратно. Так уже два раза. Работать, конечно, никто не мог – все смотрели на улицу. Непонятно было: почему всех не распустили по домам? Какие-то умники ещё и поставили блок от аппарации с территории, на территорию и внутри завода. Только к проходной и от проходной. Ханна каждый день боялась, что её больше не отпустят к ребёнку. Джинни не могла понять, почему авроры медлят и пассивно наблюдают за ситуацией. Эх, не был бы её Гарри занят своими, государственного масштаба, делами!.. Селену больше всего бесило отсутствие Луны: – Вот дрянь мелкая! Сидит, такая – «я не от мира сего», «у меня другие ценности», «ничего не вижу, ничего не слышу…» – а сама, как только запахло жареным, сразу смылась! Больничный у неё! Воспаление хитрости, порок нахальства! Она, видно, знала побольше, чем мы все! Мы в курсе были, что это будет, но вот когда… – Уймись, – неприязненно сказала Джинни. – В ту или иную сторону это разрешится. По мне, лучше всего было бы, если бы авроры погнали и тех, и других хозяев в три шеи. Стали бы мы национализированным предприятием… – Ой, уж можно подумать – тут такой дикий капитализм! Не видали вы, девчонки, дикого капитализма. Вот на пять две трети – да, там у нас ни минуты свободной не было. А до того я на заводе мётел работала, он в собственности Министерства. Так вот там так же, как здесь. Рабочие знают, что получат свой минимум, и работают спустя рукава. Там, как и здесь, сдельщины нету – повремёнка. А инженеры с менеджерами целыми днями чаи гоняют. И если кого-то что-то попросишь сделать – даже стул перетащить – так сделают морду кирпичом и отрежут: «У меня этого нет в должностной инструкции!» Вот что такое государственное предприятие. – Зато хоть драться за нас не будут, – вступила Ханна. – Вот кретинство, если меня… нас всех сегодня домой не отпустят – этот Невилл, с ватой в голове, опять не в то ребёнка оденет, не тем накормит и не тогда уложит! И ещё его бабушка, при всём моём к ней уважении у неё столько заморочек! Нехорошо, наверное, что я жалуюсь? – Нормально! – махнула рукой Селена. – Знаете, когда женщина говорит: «Мой такой, мой разэдакий…» – это прежде всего гордость. За то, что хоть такой есть, в отличие от некоторых – я имею в виду Луну. И если ты, Ханна, скажешь вслух, что твой муж козёл, тебе станет легче. А если я скажу, что он козёл, – то ты сразу резко запротестуешь и почувствуешь, что ужасно его любишь. Такая вот терапия. Это вон Джинни у нас любит своего до ненормальности и не жалуется никогда. Хотя этот Избавитель Отечества прекрасно знает, что у него тут жена в осаде, и ничего не делает, чтобы помочь! Джинни вцепилась в подоконник, так что пальцы побелели, и стала придумывать достойный ответ. Но не успела. Замахала вдруг рукой и закричала: – Гарри! Авроры как раз пошли в атаку. И её, Джинни, любимый был среди них! …Порядок был наконец наведён. Стены закреплены на постоянных местах. А люди – избавлены от страха. Временно.

23 октября, понедельник 14:00 Эпопея с картоном так ничем и не кончилась. История с мясной машиной вылилась в разрыв контракта с охранной структурой и набор охранников в штат хладокомбината. Джинни с Селеной вроде как помирились. Наговорили друг другу общих слов на тему о том, что у каждого могут быть свои взгляды, а им ещё вместе работать. И весь четверг отдел полным составом корпел над нормальной организационной структурой. Призывая на помощь здравый смысл и передовой опыт причала пять две трети. В пятницу схема ушла на одобрение наверх. То есть это девчонки надеялись, что на одобрение. Поскольку вариант, который предложила главный технолог, не лез вообще ни в какие ворота. Спаржелла про эту даму сплетничала, что та, будучи кладовщицей, подцепила кого-то из первого эшелона и тот её продвинул. Диплом у неё купленный, и мышление осталось на прежнем уровне. А самое противное, что её никто никогда не уволит. Потому что через её любовничка идёт вся сдача в аренду помещений, приносящая заводу немалые деньги. И вот сейчас, после выходных, отдел качества любовался на вариант, спущенный сверху и уже утверждённый. Подписанный финдиректором Андеррайтером и Генеральным. – Мрак, – констатировала Селена. – Похоже, на нашу схему он вообще не смотрел, а кладовщицкую ещё усугубил! Вы только взгляните на это безобразие! – Даже я вижу, – вздохнула Луна. – У него свеженабранные технологи висят в воздухе и ничего не могут указать мастерам. И к тому же дублируют работу инспекторов лаборатории! – Урод комнатный! – ругалась Джинни. Я вообще не понимаю, какого дементора финдиректор принимает такие решения! Его, что ли, дело разбираться в производстве? Кто здесь уполномоченный по качеству, в конце-то концов? Если Деметриус – серый кардинал, а я – так, пустое место, то зачем было под меня отдел создавать? – А затем, моя милая, – глухим голосом сказала Селена, – чтобы свалить на вас всю глупость и несостоятельность здешней так называемой системы качества. И тем самым разгромить противоборствующий клан: Спаржеллу, производственного директора и тебя, девочка, поскольку ты начинала под их крылом и долго смотрела их глазами… Джинни почувствовала, что у неё голова идёт кругом. Привычная, хотя и шаткая картина мира дала трещину. А Селена продолжала: – Я очень надеюсь, девчонки, что никто из вас не при делах. Вряд ли вас, таких молодых и наивных, во что-то посвящали. Так что я вас по-хорошему предупреждаю: лучше уходите отсюда и не губите свою судьбу и карьеру! Спаржелла со своим толстым дружком всегда выплывут, а на вас всё свалят. Потому что любой нормальный аудитор, альтернативный тому жулью, что дало вам сертификат на систему, сразу возбудит дело о мошенничестве! – А что, нормальный аудитор сглотит художества Андеррайтера? – невинным голосом спросила Луна. Селена смутилась лишь на мгновение: – Ну, значит, не нормальный, а нанятый другой шайкой. Девочки, поверьте моему опыту, тут такие интриги! Когда Генеральный меня сюда брал, он по секрету просил меня наблюдать за Спаржеллой и за вами, особенно за Джинни. Ему я не сказала ни «да», ни «нет», а Спаржелле чуть не в первый день объявила, что пусть она об этом знает и что мне этим заниматься противно. – Ого! Почему Спаржелле, а не мне? Я же твой непосредственный начальник! – Потому что она, в отличие от тебя, меня подозревала. И продолжает подозревать, потому что она хитрая, старая, толстая лиса. Даже вон Лаванду свою, хамку, на меня натравила. – Ой, да Лаванда всем хамит, – это снова Луна решила внести ясность. – Я сама с ней уже давно не здороваюсь. – Ну не знаю… В общем, девчонки, что-то здесь не то. У нас на пять две трети всё было предельно ясно. Босс – сволочь и сумасброд, при нём несколько подлипал – а мы все, остальные, сплачивались против них и ссорились только по работе. Но здесь… Какие-то подковёрные интриги… брр! Не знаю, стоит ли мне дальше работать. – Вот я тоже не знаю, – Джинни встала из-за стола и пошла к двери. – Ой, – остановил её окрик Ханны, – шеф, ты на что-то села! Джинни поглядела – и ругнулась сквозь зубы. На белой ткани казённой мантии расплывалось свежее кровавое пятно. – Этого ещё не хватало! – рыженькая попыталась трансфигурировать лист пергамента в прокладку, но получился почему-то памперс. Это стало последней каплей. Уполномоченный по качеству плюхнулась снова на стул, уткнулась в подгузник лицом и разревелась. Ханна подсела к ней, утешая: – Знаешь, всякое бывает! Можно «влететь», а потом всё равно кровить… Отдел дружно впал в обсуждение своих и чужих беременностей. О подковёрных интригах больше в тот день в этой комнате не говорили. 21:30 Джинни выложила всё мужу. Конечно, Селена и Гарри не сочла бы экспертом в силу его возраста. Но в глазах жены он был, конечно, умнее всех… Выслушав паникующую рыженькую, юный аврор Паттер высказал свои соображения: – Знаешь, я не ас в экономических преступлениях, но, конечно, все не ангелы с крылышками. Всё равно, я не стал бы слепо доверять Селене. Ты думаешь, почему она ушла с пять две трети? – Потому что начальник достал. – Это она так говорит. А мне кажется – она из тех, кому всюду мерещатся интриги и всякие гадости. – Ну не скажи, у нас многие, кто уходит из более мелких, потогонных фирм, рассказывают примерно то же самое. Платят много, гораздо больше, чем у нас, зато и издеваются всевсячески… – Ну не знаю, в любом случае я бы её пророчествам особо не доверял. И уж конечно, не швырял бы заявление. Может, она на твоё место метит. – Может, хотя что там хорошего, морока одна… Но я уходить погожу, всё равно некуда. Если только в декрет… Хотят, чтобы я ушла – так я назло останусь!

18 октября, среда 16:15 – Зачем это? Мало того, что каждый день какие-то совещания, я бы сказала, группами по интересам – так ещё и эти ваши политические сборища почти в рабочее время! Так вообще никто ничего делать не будет! – Селена, – Джинни старалась объяснять спокойно, – мы хоть и разрешены официально – тебя ж туда никто насильно не тащит! Взрослая организация сейчас только в процессе создания. Хотя бы и под покровительством на самом верху. – Вот то-то и есть, что это официально навязываемая идеология! Рано или поздно всех, кто не ходит на ваши сборища, повыгоняют с работы! – Ерунда какая! У нас вон Ханна часто не ходит, потому что у неё ребёнок. Да я ей так всё расскажу. И со смены ребята не попадают – я тоже отдельно с ними работаю. – Всё равно – стараетесь же всех затащить! Ещё говорите, что кто с вами – тот защищён от Авады Кедавры! – Так это же правда! Мы ещё лет пять назад старались как только могли, чтобы нашей защиты хватило на всех! – Много об себе понимаете, малявки! Что вы видели в жизни? Нет, ну видели, конечно, Насоль-де-Морта там, прости меня, Джинни, за грубость! Просто всё равно вы малявки, иначе ваша защита не была бы недавно пробита! Твой, между прочим, братец лопухнулся – как бы аврорат ни скрывал, а всё равно все знают! – Вот моей семьи попрошу не касаться! Рон – да, оступился, выдал тайну врагу. Но уже раскаялся, ему дали шанс, и, я думаю, скоро он искупит свою вину. Поймает эту гадину, которая сбила его с толку. А магическое сообщество, я бы сказала, ничего не потеряло, скорее наоборот. – Ну да, сочувствующие и просто граждане побоялись, что их убьют, и ломанулись посвящаться. Членов секты вроде как убить нельзя? – Мы не секта. Но нельзя. Вот Гарри тут недавно один деятель попытался прикончить – так мой отделался звёздочкой во лбу. Да и Рона ведь не смогли добить… Но, между прочим, посвящение нельзя пройти, пока искренне не примешь наших идей. Если идёшь из страха или корысти – магия тебя не пропустит. – Значит, пока не пропустит – сиди и дрожи. Чистый эмоциональный шантаж, чтобы все сломали себе мозги в вашу пользу! Люди для вас мусор, вы ради этого пожертвовали своим товарищем! Твоим родным братом, между прочим! Нельзя же до такой степени не любить людей! Джинни побелела, так что стала отчётливо видна каждая её веснушка. И сказала очень тихо, голосом, не предвещавшим ничего хорошего: – Гарри как раз, на правах аврора, всегда говорит, что я их слишком люблю и всех подряд жалею! Силенцио! Начальница махнула рукой – просто рукой, без палочки – в направлении Селены, и та лишилась дара речи. Сама же Джинни превратилась в кошку и долго драла когтями половик. До тех пор, пока не пришло время идти на собрание. Молодая женщина приняла прежний вид и расколдовала Селену: – Прости, погорячилась. И, позвав за собой обалдевших девчонок, вышла из комнаты. Сегодня должно было состояться обсуждение книг о Рэдволле. Правда, Джинни, с прошлого собрания подковавшейся по части мугловых детских книг, были явно ближе «Коты-воители»…

Привезла из больницы большое продолжение... Но это ещё не окончание. 17 октября, вторник 11:00 Всё шло как всегда. Парни, обслуживающие линию по варке смеси, опять для скорости полили мугловый электродвигатель из шланга. На выезде с завода таинственным образом исчезла целая фура с мясом, проданным кому-то с холодильных складов. Велось расследование, пока внутреннее, благо с помощью магии. Директор хладокомбината со злости лишил всех премии. Исследования, проведённые отделом качества по поводу картона, вызвали целую бурю. Статистика ясно показывала, что дело по большей части не в плохом картоне, а в неправильных условиях хранения. Но производственный директор видеть этого не хотел. И наорал на Джинни: – Вы с вашими подчинёнными подыгрываете этой мелкой выскочке, Эми Старжевски, которая душу продала поставщикам картона! Директору вторила заведующая лабораторией. Вообще-то она была душевная тётка и Джинни всегда опекала – и первое время, пока та представляла в своём лице сектор в составе лаборатории, и после, на тернистом пути большого начальника. Но сейчас достойная дама жутко злилась: – Почему ты позволяешь всяким-разным затуманивать мозги своим сотрудникам? – Да никто никому ничего не затуманивал, миссис Спаржелла! – начальница лаборатории приходилась родной сестрой Помоне Спаржелле, профессору гербологии и декану Барсуков. – Мои сотрудницы обошли все склады, обработали большой массив статистических данных… – Не в этом дело, Джинни. Почему Эми Старжевски устроила всё это расследование чуть ли не подпольно? Очевидно, ей надо было навязать свою точку зрения и заставить девочек видеть проблему её, Эми, глазами. – Ну извините, она их гипнотизировала, что ли? – Не то чтобы, но они слышали только одну сторону. По-хорошему, надо было позвать представителя лаборатории и пойти всем вместе разобраться! – Знаете что, – не выдержала Джинни, – этот представитель ваш, вы уж миссис Спаржелла, извините, но у меня, и не у меня одной, огромные претензии к Лаванде Браун. Её же никогда нет на месте, она очень часто не даёт себе труда хотя бы прочесть документацию к таре! И ещё всем хамит, но это в данной ситуации не главное. Главное то, что, согласно вашей же логике, Лаванда закрывает глаза на действия Эми и пропускает плохой картон! Джинни видела, что уела тётку. Но та, конечно, не могла вот так взять и признать своё поражение: – Предоставь мне с Лавандой разобраться самостоятельно! Она человек и впрямь, мягко говоря, своеобразный, но я своих не выдаю! – Я тоже, – огрызнулась юная начальница. – Разрешите идти? – Ступай, и чтоб я тебя не видела как можно дольше! Джинни воспользовалась этим пожеланием и битых два часа гоняла на складах мышей. В отдел идти не хотелось. Там имел место дурдом ничуть не меньший, чем на предприятии в целом. Ханна сегодня пришла в слезах и длинно жаловалась на бестолкового Невилла. Селена с ней спелась, утешала, и они обсуждали всякую житейскую ерунду, может, и небесполезную, но жутко раздражавшую Джинни. Перед тем, как уходить на разнос по поводу картона, шефиня, конечно, надавала девчонкам заданий, но в качестве их выполнения что-то сомневалась. Ещё эта Луна! Джинни всегда к ней хорошо относилась, но можно ли быть такой? Селена в своей обычной резкой манере поинтересовалась у коллеги, почему та так странно одевается и почти не следит за собой. Ну и эта дикая посмотрела, как всегда, огромными глазами. Накрутила на палец длинную и не очень чистую белокурую прядь, выбившуюся из узла на затылке. И изрекла: – У меня другие ценности. Как говорится, без комментариев. Вспоминая это сейчас, Джинни в очередной раз поймала себя на мысли: «Надоело всё! Гори она синим пламенем, эта карьера! Хочу в декрет!» 17:45 Луна добиралась домой на мугловом метро, потом на пригородном поезде. Хотя давным-давно сдала тест на аппарирование. Недаром Селена припечатала свою молодую коллегу: – Вечно тебе удобно, что другим неудобно! А Луне и впрямь здесь нравилось. Можно через плечо соседа или соседки выхватить кусок интереснейшего муглового текста. А можно и просто подремать под стук колёс… Поток с грохотом несётся под сводами. До потолка может достать лапой даже самый маленький зверёныш. Команда утлого судёнышка, в том числе ежиха Луна, изо всех сил пригибается. Звери молятся только об одном: не выпустить бы вёсел из лап! Хотя кто знает, когда теперь эти вёсла ещё понадобятся… Где-то впереди должно быть море. Только вот ещё непонятно, когда и как их туда выплеснет, не закончится ли их путешествие в тот самый миг, когда они будут близки к цели? Или ещё раньше! Из глубины выныривает гигантский угорь, и его разинутая зубастая пасть нависает над выдрой – командиром корабля… …Луна вздрогнула и очнулась. Объявили её станцию. Девушка встала и на негнущихся ногах пошла к выходу из вагона. И всю дорогу до дома и долго ещё после Луна пыталась вспомнить и понять – зачем же им так надо было к морю? И, кстати, сколько человек, то есть, пардон, зверей было в команде? 23:00 – Гарри, а не попробовать ли нам завести ребёнка? – Джинни, неужели же ты не боишься? Пожертвовать карьерой, а главное, не дай Бог, поломать здоровье… – Ну надо же когда-нибудь начать! Не трястись же теперь всю оставшуюся жизнь! Или ты в принципе расхотел продолжать оба наших рода? – Нет, я-то всегда «за», я когда-то говорил, что если у нас с тобой детей не будет – то я Насоль-де-Морта воскрешу и убью снова. И я от своих слов не отказываюсь. Просто… Не слишком ли быстро? – Да, может, и быстро, конечно… Просто я тут подумала: вдруг ещё сразу не получится, лечиться придётся? Надо же – как это говорится? – оценить масштаб бедствия! – Бедная, что ж ты мечешься? У тебя работа, и простая, и общественная, у тебя я… – Ты-то – конечно, всегда и по полной программе! А про всё остальное я тут стала думать: а там ли я ищу своё предназначение? Может быть, я по-настоящему такая же, как моя мама, и для меня главное – уютный, пусть и не роскошный, дом и куча ребятишек? Не знаю. Сейчас мне кажется, что моя работа почти лишена смысла и что я там становлюсь какой-то жёсткой и холодной… По правде говоря, только с тобой, Гарри, я оттаиваю – на остальных преимущественно ругаюсь. Но не берусь судить, во что я превращусь, если засяду дома. Может, от меня ещё все на стенку полезут… – Я не полезу! Ну иди сюда, не переживай! Мне же всегда так с тобой хорошо! – Мне тоже! Джинни отдалась на волю возлюбленного. И, как всегда, побывала на небесах. Только некая частичка её сознания не желала растворяться в сладком дурмане и наблюдала за всем словно со стороны. И ехидно, голосом Селены, шептала на ухо Джинни: – Ох, ну мужики – это ж вообще! Они думают, что затащить женщину в постель – значит разом снять все её проблемы! Повторять за Гарри предохраняющее заклятие Джинни в ту ночь не стала. Говорят, что оно действует только когда его произносят оба…

Выдры такие были в "Колоколе Джозефа", если мне память не изменяет"...

Ренни Замечательно!

Квэндил Целая баллада с историей! Круто!

Цармина 2000 Ну и этот ещё был... В "Воине Рэдволла", вегетарьянец... Блин, забыла, как его звали... Он не то чтобы добрый, но вёл себя нормально...

А что вы понимаете под вредными привычками? Пить - курить - матом ругаться или список шире?

Тарквин и Рози! Я хотела бы прожить жизнь как Хон Рози! И кучу детей нарожать и воспитать, и повоевать! А вообще жалко, что ещё в опросе нет Таммо и Валери...

Мартин Да ты правильно думаешь, конечно, будем стараться. Просто ты начальство - это раз и ты первый попросил - это два.

Ронблэйд Широкая полоса Солидарна.