Рэдволльские анекдоты

Я не обсуждаю с друзьями эту тему. Есть, впрочем, у меня чудесная подруга, безнадёжно повёрнутая по отрицалам всех времён и народов, так ей эта тема небезразлична. Между прочим, родственники Клуни Хлыста у неё в клетке живут и иногда размножаются)))

МОМЕНТАЛЬНОЕ ФОТО Я люблю на шее тонкие бусы И тошнотный запах дешёвых пирожных, Я люблю казаться циничной и грустной, Экзальтированной и осторожной; Я люблю выбирать такие ответы, Чтоб скрывать свои мысли хоть на минуту, Я люблю давать сухие советы И в чужих несчастьях искать приюта; Я люблю читать обиду и зависть, Помещённые перед любимой книгой, Я люблю быть одна, находясь с друзьями, И молчать, когда начинают игры; Я люблю людей, стоящих во мраке, Но с глазами цвета осеннего неба... Это я - силуэт на мятой бумаге, Это я - мулине перепутанных нервов.

Фенвик Сочини ещё)))))))

Как печально...

Здорово! Твори дальше!!!!

Я ЦЕЛЮСЬ ПО РАССВЕТУ мой мир расколот не стоит имя ни гроша снаружи холод а где-то там была душа я отпустила её бродить под снегопад нет смысла ждать её назад до лета адью! я целюсь по рассвету берёзы ночью вязанка траурных свечей не скажешь прочим что мой успех опять ничей без объяснений насколько можно обойдусь и уж наверно не вернусь до лета адью! я целюсь по рассвету на блюдце стынет кофейный профиль ноября пусть холод вынет всё что сгорело не горя идите к чёрту я ни о чём вас не прошу лишь полстроки не допишу до лета адью! я целюсь по рассвету

Вот это рулит!!!!!!

Фенвик Он у меня любимый!!!

Да пока автор не переселится в Тёмный лес...

Эврика! Poirot <=> Toriop Меня навели на эту мысль знаменитые усы) И скромность)

Увидишь, когда почитаешь следующую сцену. То есть, когда я её воссоздам.

КАРТИНА 2 Банкетный зал Охотничьего клуба. В центре длинный стол, накрытый роскошной скатертью и уставленный бутылками и закусками. За столом сидят гости – человек 10-15, в сюртуках или во фраках. Среди них выделяется массивная фигура начальника полиции в парадном мундире. Во главе стола сидят Дантес и Нора, которая не забывает регулярно подносить платочек к глазам. Рядом с Дантесом сидит Оливия, рядом с Норой, в кресле с несоразмерно высокой спинкой – Ла-Роти. Слева вход в зал. У двери на столике стоит граммофон с внушительной трубой, который играет какой-то легкомысленный мотивчик типа фокстрота. Все говорят разом, так что в гуле голосов и музыки только изредка можно различить отдельные реплики. Ла-Роти (с бутылкой в руке). Штопор, господа! Куда подевался штопор? Первый гость. Понятия не имею! Ла-Роти. Безобразие! Какой же банкет без шампанского? (Кричит, перекрывая все голоса) Господа! Полцарства за штопор! Оливия. Неужели никак нельзя без вина? (Дантесу) Скажи, пусть обойдутся! Так безопаснее! Ла-Роти. И то правда! (Встряхивает бутылку) Эхма! Обойдёмся! Выбивает пробку. Фонтан шампанского в потолок. В этот момент входит Ратонно. Пробка пролетает в каком-нибудь сантиметре от его виска. Ратонно (со смехом). Поздравляю, господа! Могли бы и убить! Второй гость. Ратонно! Ты здесь? А мы думали, ты на похоронах. Третий гость. Ведь это правда, что твоя тётка сыграла в ящик? Ратонно. Сыграла, куда ж ей деться! Но это не значит, что я забываю друзей. Ведь я же либерал! Ла-Роти. Золотые слова! Шампанского старине Ратонно! Гости с шумом отодвигаются, уступая Ратонно место. Открывают ещё несколько бутылок, передают друг другу закуски. Начинается пиршество. Ла-Роти (встаёт с бокалом в руке). Господа! Сегодня, в этот знаменательный день (пауза), мы, господа, про… поздравляем нашего товарища и спикера господина Дантеса (показывает бокалом) с необыкновенно важным событием, которое его подстерегает… Дантес (шёпотом). Не заговаривайтесь! Ла-Роти. Я хотел сказать… ожидает. Господа… нет, это я, кажется, уже говорил. Буду краток. Буду телеграфно краток. За это стоит выпить. За старину Дантеса и Нору! Все встают, чокаются, выпивают, кроме Оливии, которая, скептически вглядевшись в свой бокал, ставит его на место непочатым. Нора (Дантесу, вполголоса). Зачем шампанское? Дантес (так же). Сначала шампанское, потом на кладбище. Нора. Ах, скорей бы! (Мечтательно) Нет ничего чудеснее вечера на кладбище… Последний луч заката скользит по белому мрамору… Грусть и покой… Дантес (с лёгким раздражением). Послушай, нельзя ли хоть сегодня обойтись без кладбища? В конце концов, у нас с тобой праздник! Нора (всхлипывает). Ты бесчувственный, бесчувственный! Я это всегда знала! Ещё с детства! Ты никогда не плакал, когда пели песенку о потерявшемся цыплёнке! Дантес. Нора! Ну не плачь!.. Ну хорошо, хорошо, мне жалко твоего цыплёнка. Нора (требовательно). И котёнка? Дантес. И котёнка, и мышонка, и всех, только успокойся, ради бога. Ла-Роти (снова встаёт). Господа! Может, лучше не терять время на пустяки и поскорее напи… я хочу сказать, напишем имена в книге и будем веселиться дальше! Начальник полиции. Правильно! Ла-Роти. Тогда чего мы ждём? Жером! Книгу сюда! Входят два ливрейных лакея. Один держит в руках толстую книгу в малиновом переплёте; на ней, как на подносе, стоит чернильница с пером. Другой тащит какое-то непонятное сооружение из лакированного дерева, похожее на кафедру. Он водружает «кафедру» возле стула Дантеса, идёт к двери и приглушает музыку. Первый лакей кладёт на «кафедру» книгу и раскрывает её. Всё это они проделывают с неимоверно важным видом, после чего становятся навытяжку у двери. Ла-Роти (подливает себе шампанского). Просим! Дантес и Нора встают из-за стола. Под аплодисменты и звон бокалов Дантес подходит к кафедре, расписывается в книге, затем передаёт перо Норе, которая проделывает то же самое. Лакей снова включает музыку. Гости чокаются, пьют. Неожиданно сквозь музыку доносится стук в дверь. Ла-Роти. Это кто там? Опоздавшие? Ратонно (в сторону). Кажется, я догадываюсь… Не буду светиться. (Незаметно отходит к двери) Лакей открывает. Входят Хендрик и Николас. Ла-Роти. Ого! Ещё гости? Просим, просим! Нора (Дантесу, тихо). Кто это? Дантес (так же). Это тот забавный господин из Америки. Я тебе рассказывал, помнишь? Не думал, что он придёт. (Дружелюбно) Проходите, господин Хендрик! Хендрик. О, недурно. Примите мои… Ратонно (про себя). Вот идиот! Николас (тихо, но настойчиво). Братец!.. Хендрик (опомнившись). Ах, да. (Скорчив преувеличенно суровую гримасу) Господин Дантес… Николас (перебивает). Нам, конечно, очень неприятно… Хендрик. …но вы задержаны! Несколько голосов: Как? Что такое?! Дантес (падает на стул). Ну у вас и шуточки… За что же, интересно? Хендрик (с расстановкой). За убийство госпожи Селены! Дантес (совершенно ошарашенный). Да я… Да никак я не… Я же только что узнал!.. Хендрик (безаппеляционно). Все так говорят! Будьте добры пройти с нами. (Николасу) А кстати, куда? Николас. Тут по соседству есть свободная комната. Хендрик. Тем лучше. Думаю, она подойдёт. Дантес. Я никуда не собираюсь! Что за идиотский розыгрыш?!! Хендрик. Запиши, братец: задержание при оскорблении. Это ему зачтётся. Николас. Может, наоборот?.. Хендрик. В американском сыске наоборот не бывает. Здесь прав только сыщик! Хендрик и Николас бесцеремонно уводят Дантеса, которого последняя фраза повергла в ступор. Вслед за ними незаметно выскальзывает Ратонно. Гости не двигаются с мест. Немая сцена. Граммофон продолжает надрываться. Потом все разом встают и начинают говорить. Ла-Роти (размахивая пустым бокалом). Нет, вы видели?! Начальник полиции (одновременно с ним). Какова наглость! Ла-Роти (так же). Ворвался прямо на мероприятие… Начальник полиции. Без суда, без следствия! Ла-Роти. Такую пирушку испортил! Начальник полиции. Отбивать у меня хлеб! Нора (падает на стул и рыдает в платочек). Это конец… Прощай, любовь моя… Я уйду в монастырь и буду молиться о тебе… Глухие стены… Кладбище… Оливия (подходит к ней и берёт за плечо). Нора, хватит! Какое кладбище! Нора (плачет). Вечный покой и уединение… Я не забуду (всхлипывает) могилу нашей... нашей любви… Оливия (громко и раздельно). Но-ра! Прекрати сейчас же! (Со значительным видом вскидывает подбородок) Я всё поняла! Это проклятье. Оно всё-таки подействовало. Нора, хватить рыдать! (Встряхивает её) Идём! Нора (вставая). На кладбище?.. Оливия. Вот ещё! Спасать брата, конечно! (Рывком поднимает Нору со стула) Уж я им скажу… В общем, я знаю, что скажу! Уходит, таща Нору за юбку. Начальник полиции (впечатлён и даже чуть растроган). Да-а… Сколько я арестов видел – а такого не помню. Чёрт побери, какие высокие чувства! Будто роман читаешь. Ла-Роти. А то! Я сам сейчас прослезюсь… прослежусь… В общем, за это стоит выпить! Жером! Ещё вина! Лакей открывает бутылку, наливает гостям вина. Второй лакей меняет пластинку. Граммофон начинает играть что-то вроде регтайма. Гости ходят, пьют, жестикулируют. Под музыку занавес опускается, но не сразу. Какое-то время из-под него видны две-три пары приплясывающих ног. ЗАНАВЕС

Изгнанник Кстати, доказано - ежи мышей не едят. Это я нашла у Дмитриева.

Баст Я поставлю у входа в аббатство фонари в тыщу свечей! (с)

Новые звери должны быть, но не слишком уж экзотические. Согласитесь, жираф или верблюд в мире Рэдволла безусловно лишние.