Поиск по сайту

Книга «Колокол Джозефа», чтение которой я закончил на днях, имеет несколько отличительных особенностей. Первая – и главная из них – в этой книге наконец-то появился не просто редкий, а РЕДЧАЙШИЙ отрицательный герой, ставший на путь добра, - морская крыса Хвостопуз. Пусть только на деятой из прочитанных мной книг цикла /«Рэдволл», «Котир или война с дикой кошкой», «Маттимео», «Мэриел из Рэдволла», «Мара или война с горностаем», «Мартин-воитель», «Последняя битва», «Легенда о Льюке», «Изгнанник» и «Колокол Джозефа»/, но он все-таки появился! Хорька Покрова из книги «Изгнанник» к таким, на мой взгляд, можно отнести с определенной долей условности. Не знаю, честно говоря, что подвигнуло писателя на такой нехарактерный для него сюжетный ход, но я ему искренне благодарен за Хвостопуза. Сцена, в которой два малыша решают его участь, для меня пока одна из самых сильных и эмоциональных не только в этом романе, но пока и в серии в целом. Кстати, Вы заметили, кто бросился с кинжалом на Хвостопуза, когда он вернулся в аббатство? Том! Ну конечно, опять белка с их буйным неуравновешенным характером! А белку сдерживает далеко на расположенный к хищникам заяц /Тарквин/. Допускаю, что Хвостопуз может остаться один такой на весь рэдволльский цикл, но повторюсь, хорошо, что он все-таки есть. Значит, минимальный шанс Б.Джейксом хищникам дан. Другой отличительной особенностью именно «Колокола Джозефа» для меня стал социально-иерархический статус барсучихи Муты, а именно ее должность няни у сына Гаэля Белкинга и Сирины. Кто-то может возразить, что и в Рэдволле многие, если не все барсучихи, неизменно исполняют функции нянь для малышей. Но мне кажется, что при этом их статус все же повыше, чем у Муты. В Рэдволле барсучихи /по крайней мере, в прочитанных мной на сегодня книгах цикла/ - это, скорее, своеобразные старейшины аббатства, влияющие на многие решения и часто имеющие право решающего голоса при их принятии, особенно в форс-мажорных обстоятельствах. К их голосу прислушиваются все, начиная с аббата /аббатисы/. Про Саламандастрон и говорить нечего, барсуки там всегда главные. Во Флорете же Мута довольствуется скромной ролью няни и не претендует на участие в принятии важных решений, да и мнением ее, похоже, никто не интересуется. В противном случае, думаю, вряд ли бы она допустила Ургана Нагру на территорию замка и позволила так легко овладеть им. Кстати, не совсем понятно, почему «кровавый гнев» проснулся в ней лишь во время схватки? А до этого «раздражающих» факторов не было? Насилие над ней самой, над королем и королевой, опасность, угрожающая их сыну, наконец, форменное изощренное издевательство Сильваморты, когда он заставляет барсучиху плясать.... По-моему, достаточно, чтобы пробудить всю ярость, на которую способны барсуки? Или все дело в том, что она барсучиха, а не барсук, и поэтому этот «кровавый гнев» спрятан в ней глубже? Возможно, конечно, но все равно удивляет. Другое обстоятельство из этой же серии – ну очень уж низкий социальный статус горностаев, исполняющих у лисоволка работу примитивных, хотя и злобных ищеек. Для всех горностаев, с которыми я знаком по предыдущим книгам, - это было бы, по меньшей мере, оскорблением, какими бы негодяями они не были. Представьте себе аристократа Бадранга, Фераго, да и Вилу Даскара в клетках и на поводках! Мне лично это трудно представить. Может, на севере, откуда пришел Урган Нагру, его прихвостни и эти горностаи-ищейки, эволюция последних, в отличие от юга, замедлилась и именно поэтому они выглядят так примитивно? Только этим и остается объяснять данное обстоятельство. Еще меня удивили метаморфозы, произошедшие с Рафом Кисточкой. В книге «Мэриел из Рэдволла» это суровый. сдержанный, неразговорчивый бельчонок. К сожалению, не помню точно, был у него к моменту начала действия этой книги опыт воина, но даже если и не было, у меня сложилось впечатление, что он готов к этому. В «Колоколе Джозефа» перед нами предстает излишне мягкий, сентиментальный, чувствительный, порой чуть ли не плаксивый бельчонок. Пусть и регулярно проявляющий себя воином, тут правды никуда не денешь. Но все равно, уж слишком он эмоционален по сравнению с тем молчаливым немногословным Рафом, которого мы помним по книге «Мэриел из Рэдволла». Кстати, в конце этой книги в отрывке из дневника аббата Сакстуса есть упоминание о том, что Раф, став звонарем, по-прежнему «все так же силен и немногословен». Странные какие-то изменения произошли в характере Рафа за не очень долгий период времени. Возможно, Б.Джейкс на примере Рафа решил несколько смягчить наши представления о белках как о суровых резких, порой грубых и даже излишне жестоких воинах и показать, что и им совсем не чужды мягкость и доброта. Но если это и так, то уж слишком удивительными и немотивированными получились изменения в характере данного героя, произошедшие, повторюсь, за короткое время. Про потрясающие физические кондиции положительных героев говорилось уже много, но все же, но все же… Не знаю точных размеров морских выдр, но думаю, они все же уступают лисам. И Финбар Раск, пусть не с легкостью, но и без особых усилий несущий лисоволка к дубу и швыряющий его об дерево, вызывает не только восхищение, но и удивление. Учитывая и то, что все это выдра проделывает с копьем в спине! Кстати, я так до конца и не понял: Урган Нагру – все таки лис, а не какая-то странная помесь с волком? У меня сложилось впечатление, что лис, напяливший шкуру дохлого волка и рассказывающий сказки о своей воинской доблести. Наверное, так. Еще один существенный вопрос: а что, собственно, мешало обитателям Южноземья – выдрам, кротам, белкам и ежам – сразу объединиться и изгнать Ургана Нагру? До того, как к ним пришел ежонок с метлой и вдохновил на борьбу? Ладно, пусть хищники захватили обманом замок и короля /хотя и эту проблему при желании можно было бы решить своими силами/, но уж выгнать крыс из своих земель южноземцы вполне, считаю, могли бы. Почему они не объединились если не в войско, то хоть в партизанские отряды и не начали борьбу ранее. Странное обстоятельство, Вы не считаете? Про мелкие, уже привычные моменты из серии «Что позволено нехищнику, хищнику запрещено», может, и не стоит уже говорить, но мне, тем не менее, бросилось в глаза, что на чавканье крыс за столом все смотрят осуждающе, а Хон Рози чавкает себе яблоком, и никто на это внимание не обращает. Кстати, ей это потом не мешает учить малышей не говорить с набитым ртом. Кстати, не помню, обращал ли писатель вообще внимание на поведение зайцев за столом, кроме скорости, с которой они, как правило, поглощают пищу. Неужели не чавкают совсем? Вероятно, это удел сугубо крыс и других хищников, но что-то верится мало. По-видимому, в любом случае чавканье зайцев милозвучнее, чем чавканье тех же крыс, иначе на него все же бы обратили внимание. Да, чуть не забыл про еще одного весьма обрадовавшего меня героя – ученого крота Эгберта. До этого среди кротов и ежей было немало очень симпатичных героев – ловких, смелых, отважных, но ученый крот, насколько я помню, - первый. Не знаю, кто как, а я жду не дождусь, когда главным героем очередной книги цикла станет крот или еж. По-моему, они заслужили. И напоследок еще один вопрос: как Вы думаете, Мельдраму следует опасаться возможной мести Глюкпода? Тот, видать, сильно обиделся на зайца, если потом не прилетел на помощь уничтожать своих заклятых врагов – крыс.