Глава пятая
Чайка, лениво покачиваясь на волнах, дремала. Утреннее солнце нагрело воду, и зеркальная гладь западного моря ласкала белоснежные перья птицы. Чайка встрепенулась от внезапно раздавшегося вопля. Для нее это поистине был наипротивнейший звук. Для альдийской передовой эскадры – сигнал к началу атаки. Утренняя дымка торопилась убраться с пути кораблей. Прозрачные брызги окропляли тугие кили. Северный ветер постепенно усиливался.
Альдийские боевые галеры не замедлили хода, но курс пришлось чуть повернуть. Вот уже в который раз планы рушились из-за погоды. Казалось, здешние моря, и те встали супротив южного воинства. Стремительная атака сквозь сторожевые посты западного флота, которая была ключом к сердцу позиций красных мундиров, провалилась. Преимущество внезапности сменилось на кислую мину альдийского капитана, возглавившего дерзкий налет, подобно непокорному северному ветру, тому самому, что остудил воинственный пыл южан. Эскадра взяла левый галс. Гортанные крики альдийской тарабарщины послышались тут и там. Около тридцати галер чуть повернулись влево и прибавили ходу. Засвистели тугие кнуты.
Красные мундиры, пользуясь свежим попутным ветерком, легко сманеврировали и взяли южан в клещи. Пять кораблей обошли эскадру справа, еще восемь – слева. Подкрепление уже снялось с якоря и спешило на подмогу десяти сторожевым судам. Красные мундиры пользовались маленькими зеркалами для передачи сигналов, не исключено что именно поэтому их действия всегда были слаженней, стремительней и сложнее. Своеобразное ССС – стало символом их совершенства. Альдийцы не успели развернуться или что – либо предпринять. Атака с двух сторон окончательно запутала движения южной эскадры. Корабли западного флота врезались, на полном ходу, в беспомощные борта галер. Под треск ломающихся весел, красные мундиры перепрыгивали на палубы южных кораблей. Долгожданная абордажная схватка началась.
- Самарахта карибу! Зинильдара варих Мордахомин!
Вопили южане. Что означало на альдийском языке: «Режь красных! Да славен, будет Мордахамин!».
Великогортанцы ничего не отвечали, как и подобало их народу, когда дело доходило до битвы. Молчание и хладнокровная точность их действий нагнетала страх на ряды противника. Альдийцы по своему обычаю принялись строиться на палубе, но поздно! Красные мундиры уже начали расправу. Среди южан началась легкая паника. «Слишком слаженная тактика, даже как-то не по себе!» - порой говорил сам император. В первую очередь падали те, кто отвечал за управление судном. Затем все остальные. Альдийские корабли легли в дрейф, в то время как западные, свободно маневрировали вокруг места сражения, выжидая время, когда можно было забрать красный десант.
А красный десант тем временем, безмолвно и упорно вырезал южан. Что могли противопоставить заморенные голодом, забитые командирами, уставшие и не особо обученные альдийские воины, которых и воинами назвать было нельзя, сытым и холеным, выспавшимся красным мундирам, обучавшимся с тщательностью алхимика, готовящего взрывоопасное зелье?
Не прошло и часа, как южане были разгромлены наголо. Слишком поздно поспело подкрепление. Еще тридцать галер и десять аруков приближались к месту схватки с юго-запада, и примерно такое же количество с юга. Воинственные крики альдийцев: «Занильдара варих император и так далее» - захлебнулись при виде печального зрелища. Полный провал коварной атаки и гибель тридцати быстроходных судов не прибавляла воинам храбрости, а командирам здравомыслия.
Тем временем эскадра западного флота уже закончила собирать своих бойцов. Победители уходили, оставляя за собой дрейфующие корабли на которых не осталось ни единой живой души, и палубы, залитые кровью, почти такой же красной как мундиры воинов западного флота.
Главный капитан южного флота, заядлый коллекционер тапочек и слишком вспыльчивый крыс, стоял, потупив глаза.
Напряженное молчание царило в императорских палатах.
Утопающий в роскоши Мордахамин только что выслушал доклад. Его слишком большая голова откинулась на подушки и смотрела в потолок.
Танцовщицы, музыканты, рабы и рабыни - все застыли, не смея пошевелиться.
Напряжение чувствовалось во всем, и в мягком благовонном дымке от курильниц, и в поникших головках цветов, что по красоте своей могли поспорить с тканями, чарующими даже невиданных птиц что сидели в золотых клетках.
Император произнес только четыре слова:
- Все вон. Ты, останься.
Прислугу не пришлось провожать взглядом, ее не стало в один миг. Император лениво поднялся. Должно признать, что этот правитель был не из тех боготворимых личностей, что привыкли только раскрывать рот и слегка помахивать лапой.
Мордахамин был великим правителем.
Его молодость прошла в походах и завоеваниях. Он объединял, убивал, создавал и укреплял, продолжая дело, начатое его отцом.
Альдийская империя была плодом трудов всей его жизни. Огромная территория созданной им империи, стала самой могущественной державой когда-либо существовавшей в мире. Неисчислимые богатства, огромная армия и многочисленный народ. Страшно даже представить, как удалось сотворить Мордахамину из голой разрозненной земли огромную империю, которая не боялась ни засухи, ни наводнения, ни многотысячной армии врагов.
Жизнь подходила к концу, а император уже придумывал план по созданию единой всемирной альдийской державы. Воистину его называли Мордахамин Величайший. Но, к сожалению, годы брали свое, и последнее время, император тратил лишь на укрепление империи, поручив дело завоевания, своему старшему сыну.
Остается загадкой, зачем было Мордахамину брать на себя труд отправляться в трудное плавание на север, чтобы проследить за войной на море, а своего драгоценного сына отправить на сушу, брать какую-то неизвестную крепость.
Итак, Мордахамин направился в сторону спальной палаты и поманил за собой капитана. Они шли по коридору, наскоро выстроенного походного дворца, который располагался на маленьком островке, недалеко от мест сражений.
Гвардейцы, стоящие вдоль коридора, провожали взглядами идущих, отдавая салют копьями.
Не доходя пары шагов до входа в спальные покои, Мордахамин трижды щелкнул пальцами. Капитан не успел ничего понять, как уже лежал на полу прижимаемый к коврам, чьими-то сильными лапами. Император приказал принести золотое блюдо.
Целый хоровод мыслей, бешено взметнулся в голове капитана, он все понял.
Спустя несколько мгновений, он, обнаженный донельзя, лежал на золотом подносе с высокими краями, и тихо скулил. Просить о пощаде было глупо, но капитан осмелился.
-Милостивый правитель… не убивай…я... не…виноват.
Только и смог выдавить он.
Шесть гвардейцев держали его, натягивая только что надетые на беднягу цепи. Палач подходил сзади, держа наперевес тупой железный лом и молоток.
Император, как ни в чем не бывало, улегся на подушки и мрачно взглянул на свое отражение в медном зеркале.
Капитан собрал все свои силы в кулак и умолкнул, приготовившись к страшным мучениям.
Сажать на кол, было любимой казнью альдийцев. Но Мордахамин ужесточил ее. Теперь жертве вбивали кол молотком…
Во дворце уже привыкли к крикам, но в этот раз их слышно не было…
Хвастопуз сидел вместе с Телухом на марсовой площадке. Северный ветер становился сильнее. Море было неспокойно, какое-то предчувствие подсказывало: «Не спи, близятся страшные события».
- Что-то долго нет капитана, пора бы уже ему вернуться.
Задумчиво произнес Телух, и посмотрел на адмиральский корабль.
Хвастопуз кивнул и продолжил озираться кругом. Ветер удачи стоял в самом центре позиций западного флота. Предполагалось что встреча состоится в тылу у красных мундиров, однако адмирал настоял на том, чтобы встретиться с Фелладусом в «центре всех событий» - как выразился командующий западным флотом.
Старый боцман поежился и поплотнее закутался в плащ. Не очень-то уютно было сидеть в окружении вражеских кораблей.
- Еще неизвестно, договорится ли капитан с адмиралом.
Думал он.
Марсовой будто прочитал его мысли. И, усмехнувшись, сказал.
- Нет. Еще не родился такой адмирал которого не смог бы обвести старина Фелладус вокруг пальца. В придачу ко всему, с нами удача, а с ними только мозги.
Капитан Фелладус был самой очаровательностью. Неплохо подкрепившись и выпив изрядное количество рома, он обаятельно улыбнулся адмиралу сидевшему напротив.
- Увы, господин адмирал, два туза все же сильнее двух валетов, даже будь они чернее ночи.
Адмирал Зариус осушил еще одну кружку.
- Да, похоже, вы правы, Фелл. Я уступаю вам.
Зариус был лисом. Непростым лисом. Его черно-бурый мех был приправлен клоками рыжей шерсти. Огромный и пушистый черно-рыжий хвост был просто огромен. Широкие плечи и большие лапы. Все в нем было большое. А особенно - его талант вести морские сражения. Старинная черная треуголка и длинный бархатный черный плащ, под стать таким же черным глазам. И эта мрачная громадина нависала над Фелладусом подобно штормовой туче. Его шикарный хвост лежал рядом, со столом. Капитану Ветра удачи этот хвост вполне мог сойти за диван. Фелладус даже подумывал, а не подсуетится ли, и подстричь большую лисицу? Впрочем, подобные мысли, он отбрасывал прочь, сосредоточиваясь над происходящим.
Ужин уже кончился, и доски стола заняла выпивка и проворная стопка карт. Преимуществ у Фелладуса было три:
Во-первых, он не пьянел от любого пойла, выпивая даже в два раза больше себя.
Во-вторых, такие разговоры были для него не в первый раз.
В-третьих, на его стороне была удача.
- Скажите, дружище Зариус, как вы думаете, сколько еще смогут продержаться северяне под ударами старины Мордахамина?
Адмирал поднял свой тяжелый взгляд и ответил.
- Не дольше одного сезона.
- Стало быть, эта война скоро закончится. Противники обескровлены. И победителями, похоже, станете вы. Я вынужден признать, ваша тактика мне очень близка. Не помню, чтобы приходилось ее часто использовать, однако, она все же меня восхищает.
- Что вы имеете ввиду?
- Я имею ввиду тактику.
Капитан Ветра удачи отпил из бутылки и продолжил.
- Я имею ввиду вашу тактику выжидания, вы мне о ней мельком говорили сегодня. Выжидать пока они не перегрызут друг другу глотки. Помогать тому, кто проигрывает, и обескровливать того, кто выигрывает, тем самым, уничтожая их обоих.
- Да, я помню. И что вы говорите, вас она восхищает?
- Это точно. Вот только есть в ней один недостаток.
- Неужели? И какой же?
- Вы не учли превосходство южного флота над вашим и северным, вместе взятыми.
- Позвольте не согласиться. Мы изрядно потрепали южан в прошлой битве, точнее уничтожили экипажи тридцати кораблей, и при этом потеряли чуть больше десяти-двадцати воинов.
- А что вы сделали с кораблями?
- Оставили им на оплакивание. Не успели взять на буксир.
- О, похоже, вы крайне удивитесь, когда вам придется еще раз встретиться с ними в битве. Сдается мне, что их уже отмыли и наполнили новой партией альдийских воинов.
Лис на мгновение застыл. Кот, понимая что, немного обескуражил его, продолжил.
- Северяне потеряли недавно половину своего флота. Вы удивлены? Да, они зашли чуть севернее вас, и попали в шторм. Помните тот сильный дождик пару недель назад? Неужели вам не донесли разведчики?
- Подумать только! Северные крысы потеряли половину флота!
Адмирал сильно изменился в лице. Фелладус обезоруживающе улыбнулся.
- Ну, я, конечно, немного утрирую, не половину, скорее четверть.
- Это уже совсем другое дело.
- Да, но позвольте узнать, смогли бы вы справится с остатками флота этих северных бродяг?
Зариус отпил немного рома и расхохотался.
- Этих голодных и несчастных оборванцев? Ха! Да наш флот стоит двух десятков таких как они!
- Стало быть, северяне для вас угрозы не представляют. Значит, стоит заняться южанами верно?
- О да, альдийцы. Хотя, я бы не стал ими заниматься, я бы скорее просто обратил на них внимание.
Фелладус рассмеялся. Тонкий юмор красных мундиров не был ему чужд. Он взял со стола нож и ловко отрезал себе кусок солонины, резко взмахнув ножом. Затем еще два чуть поменьше. Зариус и бровью не повел, лишь улыбнулся в ответ, обнажив белоснежные клыки. Капитан разложил три куска на столе и начал вслух рассуждать.
- Итак, у нас есть три флота. Наш маленький кораблик не в счет, мы в этой войне, скорее агрессивные зрители, защищающиеся от слишком обнаглелых участников. Южане слишком многочисленны, и, пожалуй, сильнее северного флота, вас превосходят только числом. Они будут вот этот большой кусок с прожилкой. Северяне вот этот маленький и тонкий, а вы, стало быть, вот этот, довольно толстый и сочный.
Последнее слово прозвучало слишком смачно, Фелладус мысленно казнил себя за неосторожность, но адмирал похоже не был столь тонким игроком. «Слишком открытая и амбициозная личность» - пронеслось в голове у кота.
- Знаете, дорогой друг, Фелладус, мне кажется, что вы изобрели какой-то план, либо просто увидели потрясающий шанс западного флота победить в этой войне, я прав?
Фелладус вновь обаятельно рассмеялся.
- Зариус, дружище, вы сегодня чарующе проницательны, не смотря на то, что немного пьяны.
Капитан испытал огромной облегчение, увидев, что лис, расхохотался не на шутку, но все же, не стоило забывать что игра, подобная хождению по лезвию сабли, еще не закончена. Фелладус продолжил.
- Да, я действительно предвижу вашу победу и триумф. И то, что я решил присоединиться к побеждающим, это тоже правда, но есть и другие причины.
- Неужели?
- Да. Это касается моих личных интересов. Надеюсь вам известно о нашей репутации в восточном океане? Я так и думал. Мой далекий предок, занимался тем же самым, он и его команда остались великой легендой. Я решил продолжить начатое, правда, в отличие от моего далекого предка, я не настолько велик, однако, слухи о капитане Фелладусе все же вышли за пределы восточного океана. Но мои деянья скромнее, я не герой, просто пират. И как повелось среди нашей породы, до смерти ненавижу конкурентов. Вы улыбаетесь? Да, значит, вы уже догадались о лютой ненависти меня и моей команды к северянам. Что касается Великой Альдийской империи, то я всегда рад пограбить ее нескончаемые запасы. Если честно, то мы несколько последних лет этим только и занимаемся. Вот вы смеетесь, а мне давно уже стало не по себе. Эти твари размножаются и разрастаются с невиданной скоростью! Они все больше суют свой нос в тихий и спокойный восточный океан. Вы, знаете, похоже, я унаследовал от своих предков, кроме тигриной ярости и отваги, еще и любовь и сострадание. Тот самый, далекий предок, не помню уже, как его там звали, тоже попался на этих вещах. Ему, представляете, стало жалко невинных зверушек! Вы знаете эту легенду? Ну да, кто же не знает этой истории. Так вот, мне тоже стало жалко эти несчастные прибрежные колонии, которые и так, страдают от пиратов, да еще тут эти прицепились, мол, вы теперь часть империи. Зариус, ты только подумай! Помню, однажды в шторм мы укрылись в уютной бухточке где-то на восточном берегу. Я, признаюсь, был тогда в отчаянии. Обшивку знатно покоробило, руль треснул, во общем кораблик наш был в неважном состоянии. Мало того, еще и треть команды свалилась с какой-то лихорадкой непонятной. Мы с Риком, не знали что делать, а тут, откуда не возьмись, обнаружилась колония морских выдр. Рикирангул с ними быстренько задружился, уж и не знаю чего он там им наплел, но помогли они нам тогда как следует. Ихние бабушки команду на ноги поставили, еще и пообещали, что никакая хворь отныне не страшна, мужское население помогло корабль подлатать. Одним словом, понравилось нам у них. Мы их оберегали, как могли, от грабежей столько сезонов! Эти добряки помогали, все воды да лесу и еды с навесом. Много уютных уголков в океане, но лучше нашей любимой колонии, где всегда был огонь и крыша над головой, не было. А Альдийская сволочь отыскала это скрытое место, и уничтожило его. Просто так, без всякой причины. Теперь у нас нет местечка, где можно было бы отдохнуть в беззаботности, и утонуть на некоторое время в тепле очага и горячей похлебки. Не углядели мы южан. В то время, корабль наш на севере за мох-рыбой гонялся. Никогда себе этого не прощу. А что до вас, красных мундиров, то мы уже давно все отношения выяснили. Не враги вы нам, а мы вам не враги. Стало быть, и объединится можно, и скрестить кубки, а не сабли.
- Да, с этим я согласен. И с идеей, южан прижать, тоже. Северяне постоянно тут шалили, вот и пусть дальше шалят, уж слишком они разрозненны и глупы для чинения настоящей опасности. Вот южане, другое дело. С их стремлением и возможностями, не ровен час, весь мир захватят! А? Фелладус, что скажешь, может быть надо доложить моему королю? Может начать настоящую войну, использовать все средства?
- Было бы неплохо. Но было бы еще лучше, если бы ты сам поведал ему об этом, вернувшись с победой как доказательством того, что империю можно и нужно сокрушить.
- Неплохая мысль. Будем крушить, будем доказывать. Но ведь схватка с южанами и с северянами закончится нашим поражением, какую же победу ты за всем этим усмотрел?
- Мы объединимся с северянами, и все вместе разгромим альдийцев, а затем можно избавиться и от северных бродяг!
Адмирал поперхнулся ромом и закашлялся. Фелладус прочел в его взгляде недоумение и недоверие. Зариус пришел в себя, осушил разом еще одну бутыль, затем отрезал себе кусок мяса и, проглотив его не глотая, наконец, посмотрел на кота.
- Плохая шутка, капитан. Я скорее сдохну, чем буду брататься с какими-то оборванцами. Тысяча морских чертей!
- Я не шучу, Зариус. Это единственный путь к победе.
- Неправда твоя, Фелладус! Победа будет нашей и без всяких унизительных авантюр. Адмирал не опустится до переговоров с отребьем, я, пожалуй, ограничусь короткой беседой на языке смерти.
- Что ж, тебе решать. Ты у нас голова, да в придачу еще и хорошая. Может быть, когда-нибудь о тебе сложат легенду десяти морей, а может даже тридцати. У меня под флагом только один корабль, у тебя же – много больше. Ты любишь своих людей, так же как и я своих, разница таится лишь в количестве. Итак, раз моя пьяная мысль оказалась действительно безумной, что взамен может предложить адмирал?
- А? Ну да. План, нам нужен план, и при том – хороший! Союз с северянами действительно никуда не годится, только время зря потеряем! Нам следует выжидать и еще раз выжидать, нанося быстрые и глубоко ранящие удары.
- Неплохая мысль, а куда и кому?
- Ну-у-у-у, это мы уже решим по ситуации. Когда надо будет, станем крушить одних, или других.
Фелладус заметил, что речь у адмирала становится не слишком внятной. Они засиделись почти до утра. От выпивки Зариуса страшно клонило в сон. Капитан скоро понял, что продолжать разговор становится бессмысленно.
Хвастопуз и Телух не сразу заметили лодку, удрученно качавшуюся на волнах в сторону Ветра удачи. Усталый взгляд марсового был чуть яснее, чем у старика, и он первым заметил, что что-то было не так. Сумерки постепенно светлели, но небо, казалось, не хотело смешивать свою одинокую серую краску с рассветным огнем.
Фелладус поднялся на палубу. Впервые за все время, Хвастопуз увидел в его глазах след печали. Все пираты, заслышав крик Телуха, уже собрались на палубе. Напряжение чувствовалось в воздухе, оно пронизывало весь корабль, и, перегнувшись через борта, стелилось все дальше, по жидкому пеплу волн. Фелладус взял кружку воды, протянутую ему боцманом, и, натянуто улыбнувшись, выплеснул воду за борт. Подойдя к бочке, в которой за ночь скопилось изрядное количество воды, благодаря небольшому дождю, Фелладус стянул шляпу и верхнюю одежду и окунулся в бочонок с головой.
В небрежных движениях капитана, а именно, когда он отбрасывал шляпу, или в полете его зеленого плаща, не читалось уныния и безысходности, однако что-то было не так. Хвастопуз уже начал волноваться – уж не утонул ли там капитан, как вдруг Фелладус вырвался из студеных объятий воды и отряхнулся. Вытерев морду тряпицей, протянутой заботливым боцманом, капитан повернулся к команде:
- План не сработал, западный флот не будет объединяться с северянами.
И, как ни в чем не бывало, принялся влезать в только что брошенную одежду. Пираты стояли, и не верили своим ушам. Никогда еще ничего подобного не происходило. Удача, долгие сезоны не покидавшая их, изменила. Как? Недоумение и смятение ступили не палубу. Их след можно было прочитать во всем, начиная с тревожного взгляда Корешка, заканчивая сделанной на совесть снастью. Команда потеряла сама себя. Лишь голос Фелладуса пробудил их к жизни.
- Все отправляйтесь в кубрик. Быстролап, сготовь мне чего-нибудь обжигающее, да побыстрее! Завтрак команде - прямо сейчас!
- Есть капитан.
- Разгиль, бочонок вина и закуски на твое усмотрение ко мне в каюту, живо!
- Есть капитан.
- Рикирангул, ко мне в каюту.
- Слушаюсь, сэр.
- Боцман, выставить двойной караул, пойди и скажи команде, чтобы не расслаблялись, быть в боевой готовности. После – ко мне в каюту. Я понятно объясняю?
- Да, сэр. Считайте что все уже сделано.
