Кайта

Шэйде покачала головой: - Элира, может - не стоит? Подумай, не будешь ли ты потом... жалеть... Все-таки он ведь был твоим другом? И... даже если ты все решила - другие волки, они ведь не виноваты, что Хеллер... ну... понятно... - белокошка замялась, потупилась под тяжелым взглядом подруги. Отвернувшись, она начала собираться. Действительно, здесь лучше не задерживаться.

Ромуальд Последнее - просто потрясающее. О, кладезь творчества! Воистину поэт - как серый император мира! Невероятно гениально. Про пляшущего мертвеца - приятно поразило, восхитило, зажгло азартом, мрачным торжеством, диким танцем. Гениально. Просто гениально. Предпоследнее стихотворение обвевает смирением, каким-то тоскливым, теплым безразличием. Очень живо, безумно, гениально.

Ромуальд Пасиба =))) Вот так начинается развитие туризма =))) Порабощенный композитор. Обманчивой лаской одарит в полете Пушистый талантливый снег. Он каждой снежинкой привносит по ноте, Весне удлиняя разбег. Он каждой пушинкой этюд составляет И песни кристальной зимы: Холодной снаружи, но теплой по краю И в самой середке, внутри. Он тихо мотив ледяной напевает, Звенит по окну, под коньком. Он каждый аккорд, как педант, проверяет, Меняет, решает, играет, играет мелодию светлым умом. Он в песне всю ласку и мягкость теряет, Как гений, черствея душой. Он Вечность наброски этюда меняет, И тает с захожей грозой. Но в позднюю осень – ребенок мороза И хладной любови воды – Он небо наполнит игрою, егоза, Созвучья сбирая в сады: Тепло и искрение Нового Года, Подарки, блеск, свет, огоньки, И холод, румяное счастье погоды Зимы, настоящей зимы. И звон, и верченье, и белые игры, И ангелов тени в снегах, И светлые долгие яркие ночи, И тонкий метелицы страх. Он будет в смятеньи меж звуков метаться В слепом восхищеньи зимой. И в чарах, сраженный, как раб прогибаться, Красе становясь бахромой.

Странница Большое спасибо за такой лестный комментарий =) Я рада, что у тебя хорошие воспоминания о моей родине =)))

Белокошка перехватила кошкин взгляд: - Да, действительно погожий день.... Так зачем вы уходили? - она мысленно хлопнула себя лапой по лбу: тут подруги в бесконечном приключении, а она! Ух, беззаботка.

Взмах крыла – разрезан ветер, Взмах кисти – штрихи дождя, Взмах – рожденье круговерти Белой зимней пыли льда. Танец на три разделенный, Танец снежной красоты, Танец ангелов бессонный, Вальс мороза и воды. Снег кружится, вьется, веет, Снег бежит, поет, звенит, Глухарей озябших греет, Молоком сухим кипит. Смех детей у снежной горки; Шепоток девиц в сенях, Шубу видевших из норки; Гогот за столом ребят. Слово за слово готовят Разговоры старики, Визги-крики – явно ловят На шубейки да снежки. Треск в камине дров осинных, Запах ели у окна, Звон бубенчиков старинных, Хруст шагов… Зимы страна! Матерью родной завеи, Звезд летящих на землю – Не безбрежную Рассею, Не Финляндию зову. Беларусь – страна крылатых, Беларусь – глаза небес, Где раскинулся лохмато Снежный, светлый, нежный лес. Аромат хрустальной хвои, Белый плед, тепло огня. Все щемящее, родное, Как кровиночка моя. Профиль меловых березок Стылым ветром обнажен, Очертанием мороза Контур зимний обведен. Сосенки как в белой дымке, Что не дерево – мольберт. Розоватых лиц улыбки, В марках праздничный конверт. И приветственные взмахи Белых рук – как крыльев птиц, Радость суетливой птахи, Красота родных синиц. Ах, зима, зима родная! Белорусская зима! Новогодняя, смешная, Разудалая моя!

Шэйда засмеялась: - Я же так, в шутку, девчонки. - Она проверила оружие, охлопала себя по бокам и, удовлетворенно хмыкнув, отошла в сторону, - если мы пока не снимаемся - я пойду, прогуляюсь немного. Она бодрым шагом, чуть ли не подпрыгивая пошла в сторону от друзей. Снег хрустел под ногами, голова была чиста как никогда. Белокошка остановилась только когда точки суетящихся пиратов и перешептывающихся подруг скрылись за горизонтом. Сев прямо на снег, белокошка зарокинула голову и зашептала что-то, водя по снегу лапкой. Когда когти дотронулись до мерзлой земли, Шэйда замолчала, глаза остекленели, из подушечки лапы толчками начали вырываться клубы золотистого дыма. Окутавшись золотой пыльцой, белокошка отдернула лапу и засмеялась. Наконец-то. Желтые глаза - кошачьи, истинно кошачьи, начали менять цвет. Медленно, очень медленно проявилась изумрудная пелена. Белокошка тряхула головой и вышагнула из дымки. Упав на колени, она начала писать по снегу. Торопливо, уверенно, холодно. Зеленые глаза потеплели лишь на миг, когда на снегу появилось вымученное слово. Закончив, Шэйда вскочила с земли - золотой дым развеивался. Белокошка посмотрела на небо. Время было на исходе. "А может..." - где-то глубоко внутри сжалась в комочек настоящая, желтоглазая полукровка. ...решение... ...было верным... Влетев в золотую дымку зеленоглазая белка приняла прежнюю позу. Так же медленно, с болью и тоской, изумрудная пелена втянулась в глубину зрачков. Золотистая пыль взвилась столбом, оседая на рыжую шкуру со снежинками. Шэйда ожила, испуганно осмотрелась, будто привыкая к миру и вздохнула - то ли с облегчением, то и с обреченностью. Заметив наконец слова на снегу, она шагнула ближе и схватилась за голову... На губах проявлялась улыбка. Улыбка? Полукровка прижала лапы к груди и засмеялась... от непонимания и счастья... Она появилась в импровизированном лагере через какое-то время, неся в подоле несколько пучков мяты и пару горсток мороженой брусники. - Вот, нашла тут немного. В ста шагах от нас есть рощица, ну и... вот. - Шэйда смущенно улыбнулась, ссыпая ягоды и траву на снег. Она оглянулась: Элиры и Филлимины не было. Озадачено покрутив головой, белокошка нахмурилась: Элира ведь не была еще здорова! Собрав в деревянную мисочку ягоды и перенеся мяту к месту их ночлега, Шэйда вышла к облюбованному дереву - ждать подруг. Она волновалась... Когда кошка и мышь появились в поле зрения, полукровкаспрыгнула с ветки и побежала им навстречу. Филлимину опередила ее расспросы. Кивнув, Шэйда помогла им дойти - Элира выглядела не лучшим образом.

Шэйда вздрогнула - с ветки на нее рухнул комочек пушистого снега. Пришлось проснуться. Мда, а ведь она даже не заметила, как задремала. Фу. Разнюнилась вчера, как какая-то... Белокошка выгнулась, скребанула лапой по дереву - как бы говоря спасибо за место ночлега - и, встав, подошла к подругам. - Ну как, вспоминательницы, пойдем? Офф: "Кентерберийские рассказы"

Белокошка молчала долго. Своими глупыми вопросами она слишком сильно разбередила воспоминания подруг. Не надо ыбло так поступать. Или надо было? Шэйда опустила голову. Память... Никогда не трогай чужую память - и да не проснется твоя. В золотистых глазах стояли слезы. А в памяти все время мерцали другие, чужие, холодные глаза - как два изумруда. Мертвые глаза на изуродованной шрамом морде. За что она тогда убила зверя который шел с ней с того самого дня смерти ее родителей и до другого, тоже немаловажного дня - дня ее продажи на рынке рабов. Белокошка стснула зубы - она не должна была плакать. Ни сейчас, ни тогда. Сколько сезонов она провела рядом с этим странным зверем, с этим холодным, жестоким существом, безжалостно продававшим таких как она. Зиму сменяла весна, весну лето, лето подчинялось багряной осени, а там - новая зима. И так безостановочно. Полукровки закупались, порой насильно отбирались, продавались состоятельному чистокровному зверью, а она - Шэйда - оставалась. И не понимала - почему? А потом... потом он ее все-таки продал. Пришел поздно вечером и холодным, таким небрежным заиндевелым голосом сказал ей об этом. Она молчала тогда - как сейчас. А потом спросила: "Почему?". А он засмеялся. С такой болью, что ей стало страшно. Она плакала - а он смеялся. Она всю жизнь ненавидела его - а он любил. Шэйда всхлипнула. А потом, посреди ночи, за ней пришли. Она не поняла, почему он продал ее, но тогда, увидев в темноте тени Серых, пришедших за ней, он ее не отдал. И его убили. Шэйда оглянулась на подруг. Элира спала, Алое разговаривала со своими подчиненными у костра, Филлимина сидела возлеЭлиры, задумавшись о чем-то своем. Да, Филлимина - не Леасана. Шэйда улыбнулась. Оставляя в золотистой шерсти ложбинку, по мордочке прокатилась слезинка. Белокошка моргнула, отвернулась, запрокинула голову глядя на сияющие холодные звезды сквозь черные чуть прикрытые снегом ветви дерева. Зажмурившись, крепко сжав зубы, полукровка заплакала. Третий раз в ее осознанной жизни заплакала. Как ребенок. А холодные, зимние звезды бросали на землю свой неуловиный лазурный свет. С мягким жемчужно-зеленым отливом.

- Глупая ты. Мы же твои друзья, ты нам важна.... А сейчас он зачем-то преследует тебя. Зачем? Знаешь, после того, как ты упала в обморок Хеллер смотрел на тебя с такой нежностью, что я своим глазам не поверила. Глупый, мудрый волк. Каково же ему было тебя убивать?

Потрясающе. Последнее меня просто подкинуло в снежное небо и швырно об лед - настолько все это сильно написано. Просто озноб по спине - слышится и паника и ненависть трусов и спокойный, мягкий, вкрадчивый, какой-то неотвратимый голос неведимки из империи холода

Шэйда грустно улыбнулась и прошептала, обращаясь к Алое: - Она тоже там была. Думаю, Элире просто надо дать время все обдумать, понять. Наверное слишком много накопилась на душе. Пусть она полежит. А насчет повязки *белокошка повысила голос, чтобы Элира услышала ее* то, может, стоит все-таки предупреждать друзей? Дух духом и терзанья терзаньями, а нам бы хотелось чтобы тело было здоровым. Даже если некоторым волкам это претит. - Шэйда подошла к мышке. - Что происходит? Кто он тебе - этот волчишка? Мы же не слепые - ты даже заснуть не можешь нормально!

Шэйда кивала в такт словам Алое. - Верно рассуждаешь. Ладно, что-нибудь да придумаем, - она обернулась посмотреть на Элиру. Мышка спала. Белокошка умилилась: - Ну надо же. Как ребенок какой-то. Пойду осмотрю ее.

- Ну да. Ответственность, верность и подчинение. Если с первым и вторым можно согласиться, то последнее вызывает у меня дрожь и нервный тик. - Белокошка усмехнулась. - Хороший ты капитан, Алое. Потому что умный.... и как же ты собираешься пополнить команду? Наверное даже для свержения пиратского "короля" нужно приложить определенные усилия. Так что?

- Конечно... Просто подумалось: почему бы не пройти по морю к Барсучьей горе и не найти ТАМ помощи? По суше идти слишком далеко. Ну да ладно. Этот план уже забыт. В таком случае стоит найти пополнение команде здесь, "на дне". Например одного человека можешь принять хоть сейчас. И еще троих стоит спросить. - Шэйда наклонила голову в сторону подруг, - Данжерон - твой противник? Кто он?

Шэйда молча наблюдала закат. Да уж, ничего не скажешь, красиво. Белокошка скользнула взглядом по дерущимся и снова обернулась к Алое: - Если ты капитан - то у тебя ведь есть корабль? Так? *чихнула* Оу, простите... Так... А если есть корбаль - то его надо найти?

- Не обращай внимания. Так, один типчик маньячного образа. Это из-за него наша мышара чуть не отъехала в Светлые Долины. Пусть крутится, главное его к Элире не подпускать, гада этакого. - Шэйда вздохнула и храбро глотнула грог. На секунду дыхание перехватило, потом в глазах мелькнули радужные звезды... Шэйда усмехнулась и глотнула еще. - Спасибо. Действительно хороший. Почему ты так злишься на себя за то, что не хочешь идти в Рэдволл? - вопрос Шэйды звучал странно, как-то неожиданно. Белокошка прищурилась. Да, она нарывалась, но все-таки...

Белокошка тихонько засмеялась - какой забавный волчишка. Как будто она не знает, что он вернется. Наииивный. Шэйда отвернулась, теперь наблюдая за Элирой и Алое. Странница с какой-то неприязнью смотрела на разбойницу, а Алое... Алое вела себя как-то странно. Белокошка встала, немого помедлила, глядя с какой отчаянной тоской глотает ром капитанша - и подошла к ней. Не мешая, молча постояла рядом, а затем протянула лапу: - Не дашь хлебнуть? - золотистые глаза сдержано сверкнули.

Ромуальд *смущенно* Спасибо большое =)

Шэйда вежливо отошла в сторонку, пока подруги разговаривали. Это их личные дела. Их прошлое. И ее оно не касается. Она задумчиво копнула лапой первый снег. Заледеневшая трава жалобно жалась к земле. Присев на корточки, белокошка сорвала травинку и положила в рот, задумчиво пожевывая кончик. Привалившись спиной к дереву Шэйда медленно закрыла золотистые глаза - и так же медленно открыла. Светящиеся изнутри, с тонкими полосочками зрачков. Там, вдалеке, она явственно видела фигуру волка. "Опять. И не отстанет же, сволочь." В воздухе мелькнуло тонкое лезвие засапожника. Нож воткнулся в землю точно рядом с волчьей лапой. "Уходи". Волк вздрогнул и наклонился достать оружие. Шэйда приветливо улыбнулась и чуть заметно махнула лапой. Волк распрямился. Тонкий свист в воздухе и рядом с беличьей головой в древесину вошел ее же ножик. "Не лезь не в свои дела". Белокошка улыбнулась еще шире: "ну ладно..."

ХХХХХ Ох... Ты меня убила...

Шэйда мотнула головой и изумленно воззрилась на Филлимину: - Как ты себя назвала? Леасана? Откуда это имя? ОФФ: Марты тут нет...

Кайта махнула хвостом и вышла из библиотеки. На секунду задержавшись у одного из стеллажей она незаметным движением сняла с полки том. Старый, потертый фолиант. "Исскуство магии". Загадочно ухмыльнувшись лисица спрятала книгу под плащом, выходя из залы.

Лиса отстраненно смотрела в окно. Услышав вопрос Бича она обернулась и уверенно кивнула. - Да, конечно. А... Ксиа теперь не потребуется помощь? Хотя... она же боец, у вас такие правила, принципы. - Лисица фыркнула - подобные "насильственные убеждения" претили ей, но... - Мне идти?

Med Да, над Пушкиным ты знатно извратился, про новогоднюю ночь было интересно, смутила строчка: "И кололись они об иголки" А так очень здорово, с ритмом, молодчина!